того, как я убирала сгустки пахха аура Ранимы расцветала желтым светом, такая аура у древлян. Узор ауры красивый и у каждого свой. Нет похожих узоров. Последний сгусток пахха пошел в камень, который я тут же трамбовала в воздухе, жаль не додумалась сразу банку подготовить. Последние манипуляции даются уже тяжко. Что-то я сильно преувеличивала легкость очистки ауры. Тем более после того, как с артефактом работала. То, что легко выходило у хранительниц древности мне все же далось с небольшими затратами жизненной энергии. Но я не переживала, зато теперь аура Ранимы радовала сверкающей желтизной и прекрасным рисунком. Сильная древлянка.

Я открыла глаза, чтобы посмотреть на замершую девушку. Ее милые пушистые ушки ушли, как и короткая шерстка с лица. Передо мной сидела девушка. Очень хорошенькая, рыженькая, с милым курносым носиком и розовыми щечками.

— У тебя получилось, — Ранима потрогала свои щеки и тут же из большущих глаз градом полились слезы. Я пошатнулась, отчего белочка вскочила, усадила меня на стул, — Я сейчас, взвара налью и хлеб вареньем намажу.

— Банку неси для пахха, — покачала я головой показывая над нашими головами увесистый комок сборной пыли, — вон сколько ты в себе его хранила.

Белочка тут же унеслась в подвал, а я прикрыла глаза, стараясь восстановить свои силы. Седая показывала на уроках, что нужно все время прокачивать через себя энергию леса, даже когда спишь. Так аурный узор будет крепче и лес слышать легче.

Я загнала пахха в банку и хорошо загерметизировала края, чтобы пыльца не просочилась наружу. Хороший камень, нужный, но та еще ядовитая гадость.

Родители Ранимы были искатели и частенько приносили из руин древнего города разные артефакты. А артефакты, как понятно сделаны из камней пахха, сломанные ядовитые. Родители, видимо, поздно спохватились, что пахха отравляет не только их, но и дочь.

Через пару минут я пила горячий взвар, жевала вкусную лепешку с вареньем из смородины и довольно жмурилась от восхваления Ранимы.

— Ты иди глянь, как там мальчишки, не передрались опять? — сказала я девушке, которая не сводила с зеркала глаз, разглядывая себя со всех сторон.

Ранима кивнула и выскочила из дома, чтобы тут же вернутся с большими удивлёнными глазами.

— Нэнья там телеги какие-то стоят возле калитки, и Райян злющий требует свои вещи.

— О лес! — я возвела глаза к потолку, — какой обидчивый медведь!

Глава 22

Телеги были две, в них впряженные мелкие лошадки, больше похожие на ослов или мулов. Райян в своей любимой позе сложил руки на груди и смотрит, чуть сощурившись:

— Ты сказала, что я могу забрать вещи деда.

— Конечно, — кивнула я ему, — пошли покажу, как можно вещи забрать.

Если он думал, что я дам ему топтать мои полы не на ту напал. Орсо на чердак прятал довольно габаритные вещи, и я не собиралась ломать стены в доме, чтобы их вытащить.

— Вот смотри, — показала на окно чердака, — видишь стена съёмная, твоя задача снять стену, не попортив мне остальную поверхность и забирай спокойно вещи.

— Как я буду спускать их с чердака? — нахмурился Райян.

— А это уже не мои проблемы, — покачала головой, — узнай у других, как он туда их поднимал, скорей всего кто-то ему помогал.

— Постой, — Райян схватил меня за руку, — Ведь все можно сделать проще, — сказал медведь.

Я с трудом вырвала свою руку, терпеть не могу, когда хватают и недовольно поправила рукав туники.

— Как проще? — все же спросила я мужчину.

— Ты выходишь за меня замуж, и все вещи остаются тут.

Я пару секунд смотрела на медведя, переваривая его предложение, а потом рассмеялась. Да я, конечно, понимала, что мой смех больно топчет самомнение первого жениха в поселке, но неужели он правда думает, что я ради всей этой древней рухляди захочу стать его женой. Медведь яростно сжимал кулаки, злобно сверкал глазами, губы превратились в тонкую линию, так он их сжимал, чтобы не скрипеть зубами.

— Ох, прости меня за смех, — я постаралась взять себя в руки, — Это скорее нервное. Я хочу сказать тебе, что ты наверно самый желанный муж для многих девушек поселка, но я не хочу замуж. Дело не в тебе, я вообще не хочу замуж. Сам подумай. Я молода, свободна, богата по вашим меркам, могу делать артефакты. Зачем мне муж? Это вари ему еду, слушай его, он будет ограничивать меня в свободе…

— Ты останешься старой, никому не нужной бабой, на которую даже старик не взглянет, — рыкнул мне медведь, — скоро твоя красота угаснет, а силы истощатся. Вспомнишь тогда меня хранительница! — ядовито прорычал древлянин, и что есть силы стукнув кулачищем по стоящей возле стены бочке, проломив тонкие дощечки, быстро пошел в сторону выхода. Я замерла, немного испугавшись его ярости, а потом кивнула сама себе. Правильно, вот и показал свою внутреннюю суть, не нужен мне такой мужчина рядом, который разозлившись не держит себя в руках. В следующий раз на месте бочки могу оказаться уже я. Сидеть тише воды ниже травы, чтобы не дай лес не разозлить, так это не для меня, я хочу говорить то, что я думаю, чувствую и делать то, что считаю нужным.

— Как ты правильно сказала, — встала рядом со мной Ранима, — зачем мужики, если ты сама себя можешь обеспечивать.

— Ты не права Ранима, — покачала я головой, — мужик нужен, но не такой.

— А какой? — девушка все не отрывала взгляда от наших гостей, где Райян командовал телегами и переговаривался с другими древлянами, показывая на дом. Думаю, он сейчас в отместку все утащит, надо присмотреть, чтобы потолок мне не разобрал, козел мелочный.

— Такой, чтобы ты для него была самой желанной, единственной, неповторимой. Чтобы ты была весь его мир, но и это еще не все, — сказала я.