Супруга повздыхала два раза, а потом и махнула рукой. Тем более, что требовавшиеся суммы были несоотносимы с её личными активами. Мало того, брат прошлый раз взял ту самую небольшую сумму личных Ленкиных денег с укором. Вот буквально пристыдил её такой незначительной финансовой помощью. Зря он так, Лена прямо по-другому начала на такие вещи смотреть. И небольшой она была только на фоне Юркиных запросов и Фроловских запасов. А так вполне себе нормальные деньги, она, между прочим, два месяца за них пальцы иголкой колола.

Подорваться и тратить выходной на выяснение отношений с бывшим другом и таким же бывшим начальником Пётр не стал. Вместо этого он разрешил дать Лузгину московский рабочий номер телефона. Надо — пусть названивает и объясняет, по какой такой причине Фролов должен давать ему в долг. Машин в семье две штуки, покупать он ничего не собирается. Если только у того московская квартира завалялась, которую Александр готов продать недорого. Но это вряд ли.

В сентябре детишки чуть не пошли в школу, Пётр тогда выдержал не один бой, доказывая, что почти семь лет — это не семь. И да, идти в школу почти в восемь не стыдно. Наоборот, такой бонус к физическому развитию, тем более в исполнении братьев-близнецов, позволит решать многие психологические проблемы. А в школе их может возникнуть сколько угодно.

— И что теперь, все конфликты кулаками решать?

— В школе — конечно! Чем крепче кулаки, тем меньше конфликтов. Добрые неконфликтные ребята, насколько я понимаю — это физически крепкие пацаны, способные отстоять свои права. Или ты хочешь, чтоб наши мальчики стали забитыми существами с заниженной самооценкой.

Лена этого не хотела, но и сдаваться без боя не собиралась.

— Фролов, а ты знаешь, что насилие порождает насилие? Оно не решило еще ни одного конфликта в мире.

— Да ладно! Куча войн была прекращена как раз путем закапывания противников, не морального, а самого обыкновенного. И последующего ограбления проигравших. Ишь ты, насилие ей не нравится. Мне, может, тоже не нравится. Но других инструментов у человечества нет.

— Хреновое тогда у нас человечество!

— А где я тебе другое возьму? И еще — насилие способно не только породить насилие, но и уничтожить его. Как у Гоголя: я тебя породил, я тебя и убью! И вообще, вспомни тех цыган.

Да, цыган Лена помнила, ей тогда очень не понравилось, что кто-то считает вправе диктовать свою наглую волю таким добрым и мирным Фроловым. Она так и не узнала про превентивные меры мужа, спалившего дом нежеланных соседей.

— А еще, Лен, такое дело. Допустим, пойдут в этом году детишки в школу, а мы к следующему учебному году — бац! И переедем в Москву. И им придется менять класс, друзей, первую училку…

— Что, правда, сможем переехать?

— Не знаю, обещать не могу, но мы работаем над этим. Так что хочется верить.

Этот аргумент оказался последним в их летнем споре, в школу мелкие Фроловы в этом году не пошли. Пётр не обманывал жену, хотя и не верил, что сможет за это время заработать еще тридцать тысяч долларов. Но он всё глубже врастал в компанию, так что надеялся, что родная фирма захочет покрепче привязать своего высокопрофессионального руководителя среднего звена к себе. Да хотя бы путем выдачи кредита на покупку квартиры. Ненадолго, а пока он не продаст свой дом в Туле. Из этих денег он всё вернет и будет еще больше радеть за компанию. Хотя куда уж больше?

Глава 20

Не чужой человек

Один мудрый человек сказал: «Если хочешь рассмешить бога, не делай это просто так. Труд скомороха должен оплачиваться». Эта фраза вспомнилась Фролову, когда по фирме прошёл слух — их бывший гендир, а ныне первый зам директора «Укрзализницы», теперь не первый, не зам, а вообще никто! Чем это грозит компании, насколько это хорошо или плохо, никто разъяснять не стал. Зато исполняющая обязанности генерального Марина Николаевна перестала исполнять обязанности гендира и вернулась в кресло первого заместителя. А генеральным неожиданно стал всеобщий любимец, душа компании и просто хороший человек Глеб Скворцов. Был он молод, строен, весел и высок, прост и лёгок в общении. Во всяком случае, пересекаясь с ним на тусовках и мини-банкетиках, Пётр вынес такое о Скворцове мнение. И самое смешное — назначение его на должность самого главного директора очень удачно совпало с его днем рождения. Его — это нового директора, а не Фролова. Даже закралась в голову крамольная мысль, что должность парню подарили на день рождения. Глупо, никто не станет назначать генеральным человека просто потому, что он хороший человек и чей-то там сын. Ведь так?

Как эти перестановки могут отразиться на работе Фролова? Да никак, наверное. Где он и где генеральный? С другой стороны, если сильно не скромничать и считать на пальцах управленческие ярусы, то выходит, что Петра от гендира отделяет только технический директор. Так что периодически ему приходится входить в самый главный кабинет вместе со своим непосредственным начальником, пусть и в качестве скромного исполнителя или эксперта. Если перестать скромничать совсем, то Фролов оказался чуть не единственным в компании сотрудником, не проходившем аттестацию.

Новомодное веяние, не то подхваченное на Западе кем-то из высшего менеджмента, не то украденное в системе МПС попортило жизни всем. Народ готовился к самым каверзным вопросам по своей специальности, но более всего боялся вопросов «левых». Которые задают тогда, когда проверяющие не знают предмета аттестации. Ситуация была тем трагичнее, что это самое мероприятие объявили буквально в день её проведения. С утра всех порадовали и велели ждать вызова на экзекуцию в индивидуальном порядке. Короче, Фролов тоже напрягся, но несильно. А потом просто махнул рукой и погрузился в работу. Вынырнул из телефонных переговоров с работниками всяких депо и поставщиков уже под вечер.

— Народ, а что там аттестация? — Вопрос, обращенный к подчиненным, застал их врасплох.

— Что аттестация? Аттестация. Была, прошла. То есть мы прошли её.

— А я? Меня что, забыли? Или я что-то пропустил?

— Шеф, нам еще за тебя