Рик был из Южной Дакоты, засушливых земель для скота и довольно низкого социального положения. Коровы были привлекательнее большинства местных женщин. После увольнения он приехал сюда только для того, чтобы проверить это, а теперь он просто покачал головой от невероятной причуды судьбы, которая бросила Джойс к нему на колени.

"Я тот счастливчик, сукин сын, что катаюсь с ней".

- Рик, поторопись! Нам пора!

"Её ботинок", - пришлось ему напомнить себе.

Он был слишком занят мыслями о ней. Он действительно любил её, но знал, что будет огромной ошибкой сказать ей это. Он прекрасно считывал её показания; она не хотела серьёзных привязанностей, поэтому Рик так бы и поступил, ведя себя так, будто это просто случайность. И если она хотела встречаться с другими парнями, Рик был и на это согласен, потому что если она это сделает...

"Мне просто придётся трахать её лучше, чем они..."

Он был вполне уверен в своей способности это сделать.

Она же вернулась к нему после своей одноразовой связи с Адамом Кори, не так ли? Во всём виноват Рик; он повёл её в бар, и они оба выпили слишком много и сильно поссорились. Это Рик сказал: "Эй, если тебе это не нравится, ты же не привязана к этому барному стулу. Ты всегда говоришь, что мы просто друзья и тебе не нужны обязательства. Меня это устраивает. Ты можешь уйти в любое время, когда захочешь".

"Да, это была БОЛЬШАЯ ошибка в тот вечер. Выпей ещё, Рик".

Джойс ушла, всё так и было. Она вышла из бара и направилась прямо в забегаловку через дорогу, в большое деревенское заведение под названием "Неряшливый бобр", место, где местные жители тусуются и занимаются всяким дерьмом. И примерно через час он увидел, как она ушла с этим придурком из парковой службы Адамом Кори.

Рик не закатил истерику из-за этого; это было не в его стиле. Конечно, подглядывать в окна тоже было не в его стиле, но в этом случае он чувствовал, что у него нет выбора. По шкале от одного до десяти Джойс набрала отрицательные баллы, когда дело касалось первого впечатления. Она могла быть довольно наивной - особенно с несколькими порциями алкоголя в ней. С другой стороны, Рик мог сказать с одного взгляда на лицо парня, что Адам Кори был ходячим психом. Рик мог видеть сквозь эту ехидную улыбку и бронзово-светло-природный взгляд парня - за всем этим было что-то встревоженное, клокочущее, как кастрюля с водой на полном кипении. Парень был извращенцем.

Вот почему он следил за ними. Это было то, чего он никогда не мог сказать Джойс, конечно, никогда. Тогда Рик выглядел бы извращенцем. Но он сделал это для её же безопасности. На случай, если Кори попытается выкинуть что-то безумное, Рику нужно было быть рядом, чтобы спасти её тупую задницу.

До этого так и не дошло, но, вероятно, дошло бы, если бы у Джойс не хватило здравого смысла уйти, когда она это сделала. Рик пробрался к задней части бунгало-солонки Кори на Сансет-Бич, но ему не пришлось долго подглядывать в это заднее окно, прежде чем его подозрения подтвердились сполна. Кори и Джойс целовались на кровати, поначалу всё было довольно обычно. Потом Кори встал и спустил штаны.

- Подумал, что тебе стоит взглянуть на мою штуковину. Говорят, это диковинка.

Джойс это не понравилось. На самом деле, она взглянула на него один раз, закричала и выбежала из дома. Она была в своей машине и уехала через тридцать секунд.

Рик сам чуть не закричал вслух, наполовину от отвращения, наполовину от веселья.

"У него в члене больше всего, чем у меня в коробке со снастями!"

Адам Кори мог бы стать олицетворением пирсинга гениталий. Кольца, гвоздики и булавки разных размеров украшали его интимные части до такой степени, что они мерцали. Всё было хромированным, и сложность, с которой эти штуки были закреплены на его плоти, была поразительной. Некоторые гвоздики выглядели как маленькие заклёпки, и с них, казалось, свисали крошечные серебряные цепочки. Крайняя плоть была окаймлена хромированными кольцами, а мошонка болталась, как маятник, под тяжестью пронзивших её безделушек. Но хуже всего было смотреть на головку:

"Я не верю! У этого парня из уретры торчит чёртово КОЛЬЦО!"

Рик не стал медлить; он выбрался оттуда почти так же быстро, как Джойс, и видение бронированных гениталий Адама Кори было не из тех видений, которые он скоро забудет.

"Да, Джойс, конечно, усвоила урок той ночью", - подумал он сейчас, всё ещё ища её потерянный ботинок.

Она вернулась к нему на следующий день, в слезах и умоляя о прощении. И хотя он никогда не говорил ей, что наблюдал, она в конце концов рассказала ему всё, что произошло, и включила подробности о "буровой установке" рейнджера. С этого момента Рик часто называл Адама "Рейнджер Бубенцы" и "Громоотвод".

- Рик! Ты ждёшь, пока Devil Rays выиграют игру? - пожаловалась Джойс. - Давай! Найди мой ботинок, чтобы мы могли выбраться отсюда!

Вот чёрт. Ботинок лежал дальше, чем он думал, носок рядом с ним. Он подхватил их, собирался вернуться к грузовику...

Затем он увидел что-то за пальмой.

"Я видел такие в клинике", - подумал он сразу.

За деревом стояло большое белое пластиковое ведро. Воск для пола для уборщиков привозили в таких вёдрах; он сам расписывался в доставке.

Но внутри был не воск для пола.

У Рика не было фонарика, но он мог видеть достаточно хорошо. Ведро было наполнено чем-то светлым и зернистым по текстуре. Это было не совсем так мелко, как песок, и на ощупь оно было зернистым.

"Мыло или что-то ещё? - подумал он. - Моющее средство?"

Но что оно здесь делало?

"Похоже, кто-то просто оставил его здесь".

- Господи Иисусе! Где ты? - закричала Джойс.

Рик побежал обратно к пассажирскому окну.

- Там, за деревом, ведро, полное мыла или чего-то ещё.

- Ну