Нет же, не Перси Страуту, а отцу, хотя ей очень хочется надавать тумаков еще и нашему постояльцу. Старому Чарльзу ни в коем случае нельзя пить – иначе одним больным в госпитале станет больше.

Затем, одновременно вздохнув и охнув – и как ей это только удалось?! – она достала из корзинки и протянула мне серебристый конверт с гербом Монрея – чайкой, парящей над морем.

- Я как раз заходила в дом и наткнулась на курьера, – пояснила Мона. – Это вам, мисс Робин! Мне кажется, что из мэрии.

Взглянула на меня с любопытством, но открывать при ней письмо я не стала. Сунула его в карман, где нащупала… те самые пятьдесят лирей.

На них у меня уже были большие планы.

- Мона, если можно, передайте вашему брату, чтобы завтра с утра он начинал расчищать помещение, в котором когда-то была прачечная. Там полным-полно ненужных вещей. Думаю, их стоит отдать старьевщику. Конечно же, сначала посмотрите, быть может, вам что-то пригодится, потому что остальное я бы выкинула.

Она покивала, пообещав, что завтра утром обязательно взглянет.

- Кстати, если у вас найдутся кандидатуры для приходящих прачек… Скажем так, сперва одна смена по два человека. Для начала три раза в неделю, а потом уже будет видно… Так вот, если у вас есть кто-то на примете, я буду рада вашей помощи. Единственное, как вы понимаете, денег много предложить я не смогу. – Пощупала банкноту в кармане. – Я смогу предложить только мало.

Мона снова покивала, сказав, что все обязательно сделает. У нее уже есть двое, кто мог бы взяться за такую работу, потому что ее знакомые как раз сидят без дела.

Завтра утром она пошлет к ним Патрика.

Если, конечно, мальчик выживет после урока Боговедения, потому что чем-то порядком озадачил сестру Лючию. Они сейчас в Цветочном Салоне и разговаривают уже час, а то и больше. Кажется, сестра Лючия решила серьезно взяться за образование мальчика – на кухне она как-то призналась, что раньше, до того, как ушла в монахини, была школьной учительницей.

Пожав плечами, я сказала, что дополнительные уроки пойдут Патрику только на пользу. И еще, что сестре Лючии стоит обратить внимание и на Юну, потому что к осени, дай Боги, я собиралась определить детей в школу.

На это Мона удивленно вскинула бровь, но промолчала. Мне тоже нисколько не хотелось отвечать на ее вопросы. Особенно после того, как я узнала, что она так и не вызвала доктора девочке, заболевшей корью.

Вместо этого, поблагодарив ее за письмо, я отправилась дальше.

Зашла на кухню, сказав Нане, что снова проголодалась – не могла бы она дать мне ужин пораньше? И еще, что сегодня я поем наверху, но потом обязательно спущусь к общему столу.

Няня уставилась на меня излишне проницательным взглядом, затем поинтересовалась, что у меня случилось.

- Что не так, мисс Робин?!

И я замялась.

Да, я собиралась рассказать ей о тэргах. Можно было это сделать здесь и сейчас... Но все же пришлось повременить – потому что, оказалось, сестра Флоренс вернулась в дом. Монахиня как раз проходила мимо нас, направляясь в Музыкальный Салон, где мы ее и разместили.

Да и Джаспер тоже был неподалеку – что-то бормоча себе под нос, притопал на кухню и поинтересовался, у какого буфета здесь отваливается дверца, потому что он может взглянуть. Но вместо буфета очень даже одобрительно уставился на меня, и я подавила подсознательное желание пригладить волосы.

Вот еще!..

Нана кинула на меня еще один взгляд, после чего сказала, что скоро выдаст мне ужин – мне стоит совсем немного подождать. Затем поманила Джаспера с собой на кухню – дверца буфета оказалась куда важнее.

Я же вернулась в гостиную, опустилась в кресло и достала из кармана письмо.

Мона была права, оно оказалось из мэрии. Меня извещали, что торжественный прием состоится послезавтра в шесть часов вечера, советовали непременно прибыть и ни в коем случае не опаздывать. Форма одежды – парадная как для меня, так и для моего спутника, потому что нам с ним предстояло открыть бал.

Это было еще одной проблемой. Потому что спутника, с кем я могла бы открыть бал, у меня не было.

Если только…

На секунду я закрыла глаза, загадав…

И уже очень скоро услышала уверенные шаги на лестнице, а потом в кресло напротив меня опустился Айдан Костиган. Лицо у мага было немного усталым, но довольным.

- Ей лучше, – произнес он. – Эстер намного лучше! Робин, я не знаю, что это за магия, но она работает! Вест, конечно же, начал бурчать, что тэрги захотят за нее забрать наши души…

- Не захотят, – покачала я головой. – Тэргам не нужны наши души. Им всего лишь нужен теплый дом, много вкусного молока, немного печенья, нормальный ужин и наша любовь.

- То же самое, что, по большому счету, и каждому из нас, – усмехнулся Айдан. – Без молока и печенья еще можно обойтись, но я бы немного поторговался...

- Ужин тоже скоро будет, – отозвалась я, хотя понимала, что он хотел сказать совсем другое.

Маг смотрел на меня не отрываясь, а затем протянул ко мне руку. Я уставилась на его раскрытую ладонь, но все же покачала головой.

Слишком рано.

Еще было слишком рано, но, вполне возможно, когда-нибудь это произойдет. То, что я без сомнений вложу свою руку в его.

Айдан казался мне симпатичным. И еще я чувствовала, что на него можно положиться в любом случае.

Нет, я не была в него влюблена, и он не растревожил мне сердце, как это удалось сделать Рэнделлу Корнвею, но, быть может, однажды у меня получится выкинуть герцога Суэсского из головы.

- Помнишь, когда ты вытащил меня из бассейна… – начала я.

- Конечно же, я помню! Я позвал тебя на свидание, но ты сказала, что тебе нужно немного времени, чтобы подумать. Так что же ты мне ответишь, Робин?

- То, Айдан, что меня пригласили в мэрию послезавтра, и я бы хотела тебя попросить…

- Сопровождать тебя на приеме? – улыбнулся он.

- Не только это, – вздохнула я. – Еще нужно, чтобы ты открыл со мной бал, потому что это указано в этой проклятой бумажке… – Я протянула ему приглашение. Вдруг мне не дадут денег, если мы этого не сделаем? Мне не хотелось так рисковать. – А потом мы сможем сбежать и прогуляться по набережной. Если ты, конечно, не откажешься.

Но он не отказался.

Наоборот, сказал, что почтет за честь и будет несказанно рад.