Он еще сильнее сжал мою руку, и повел танцевать, в кругу танцующих пар, он сильно прижал мое тело к себе, наклонился к моей шее, провел носом и больно прикусил за мочку уха.

— Как мне нравиться твой запах страха, чувствуешь?

Он прижал меня к своему телу и сквозь тонкую ткань платья, я почувствовала, увеличившуюся плоть.

— Ты помнишь, как нам было хорошо вместе? — шептал мужчина, покрывая поцелуями мою шею, я дернулась в его руках, а он еще сильнее сжал свои руки на моей талии.

— Не дергайся, — ледяным тоном произнес мужчина, от которого мое тело сковало диким ужасом, а сердце бухнулось где то в низу, — хуже будет. Я предупреждал тебя, чтобы ты сделала аборт? Ты не послушала, а теперь пострадает не только семья твоего супруга, но и все мы. Ох, Аня, Аня, разве сложно было, сделать то, о чем я говорил? Как теперь выкручиваться из дерьма, которое, твориться вокруг нас?

От его слов, мне стало страшно, его руки сжимали меня словно тиски, из глаз готовы были пролиться слезы бессилия, и в этот момент ребенок сильно толкнулся в животе, на коротенький миг, Алексей замер, удивленно распахнув глаза, и ослабил свою хватку. Воспользовавшись этим замешательством, я дернулась в его руках, и в этот миг за спиной услышала грозное рычание. Алексей разжал свои объятия, и меня с силой дернули за широкую спину.

— Игорь, мы просто танцевали. — начал оправдываться Алексей.

Игорь, молча, развернулся, пока передавал меня другому охраннику, Алексей скрылся из виду.

— Сергей, отвечаешь, головой, — бросил подошедшему охраннику, и умчался вслед за Алексеем.

Сергей бережно взял меня под руку, и повел к столу.

— Мне нужно на второй этаж, — дрожащим голосом произнесла я.

— Я провожу.

Мы поднялись по деревянной лестнице на второй этаж, прошли чуть по коридору, Сергей остался в коридоре, а я на трясущихся ногах зашла в дамскую комнату. Облокотившись на умывальник, я посмотрела на себя в зеркало и ужаснулась, лицо белое, в глазах, застывший ужас и страх. Трясущими руками открыла кран с холодной водой, опустила руки, затем прижала их к бледным щекам, чтобы привести мысли и чувства в порядок. Не заметила, как открылась дверь, и в комнату зашла брюнетка в изумрудном платье.

— Так вот, ты какая, слабая, пузатая, человечка, — шипела брюнетка.

Я повернулась к ней лицом, и в нос мне ударил приторный запах ее духов, от которого у меня закружилась голова.

— Ты думаешь, если приходишься парой Максиму, он примет твоего ребенка? — не унималась девушка, — да пока ты носишься, со своим пузом, все дни он проводит в моей пастели со мной! Ведь ты, — она еще ближе подошла ко мне, — всего жалкая человечишка, которая не сможет удовлетворить все потребности настоящего самца. Он всегда будет уходить от тебя, если не ко мне, то к другим, ведь только такая женщина как я, сможет полностью удовлетворить его зверя.

Пока девушка говорила, мое сознание постепенно ускользало от меня, голова болела, к горлу подкатывала тошнота, в ушах стоял ужасный звон, и я мысленно повторяла только одно имя. Максим! Я ухватилась руками за раковину, чтобы обрести хоть какую нибудь опору, а девушка подходила все ближе, говорила еще что-то, но я уже не слышала ее, я молилась об одном не потерять сознание, и не переставала мысленно звать Максима. И когда голова начала кружиться все сильнее, а ноги становились ватными, я понимала, что сейчас упаду, отчаянно прошептала:

— Максим.

Дверь, резко распахнулась, я почувствовала, как родные руки подхватили мое падающее тело, а в нос ударил знакомый запах парфюма, мои глаза закрылись и я прошептала:

— Ты пришел, — прошептала я слабым голосом.

— Да, родная, — услышала я родной голос теряя сознание.

Глава 27

АЛЕКСЕЙ

Я возвращался домой в плохом настроении, радовало только одно, что дома меня ждала Карина. Вспомнив начало вечера, от злости заскрежетали зубы. Я подошел с Региной к ее отцу, который стоял вместе с Советниками, обсуждая насущные дела.

— Виктор, — обратился мужчина к отцу Регины, — тебя можно поздравить с помолвкой дочери?

— Это надо спросить у молодых, — ответил Виктор Сергеевич, обращаясь к собеседнику, потом повернулся к паре и продолжил, — Вас можно поздравить молодежь?

— Да, нет, мне еще рано жениться, извините меня, мне необходимо отойти.

Регина от моих слов нахмурила брови, а ее отец, пристально и со злобой в глазах посмотрел на меня, но я развернулся и пошел в сторону фуршетных столов, где увидел Аню. Она стояла одна, и, воспользовавшись этим моментом, я пригласил ее на танец. Да, беременность ей к лицу, ее фигура приятно округлилась, я стиснул ее в своих крепких объятиях, почувствовав ее страх, мой член моментально встал в штанах, и я прижал ее мягкое тело еще ближе, давая ей возможность почувствовать свое возбуждение. Увидев в ее глазах застывший страх, мне нестерпимо захотелось, разложить ее прямо здесь, в зале, чтобы каждый оборотень видел, как я вбиваюсь со всей силы в ее хрупкое, округлившееся тело.

От своих мыслей я так завелся, что был готов, задрать подол ее платья, и залезть в трусики, и только мои руки стали опускаться ей на попу, как я почувствовал, еле уловимый толчок, а потом еще, и еще. Я почувствовал шевеление ребенка, моего ребенка, наклонившись к ее шее, я глубже втянул ее запах, и тут же ощутил сильный толчок, от ребенка исходила сила альфы. Очень сильного альфы, от шока, я замер, анализируя происходящее, а в этот момент, подошел Игорь, и мне пришлось выпустить Аню из своих объятий. Пока, он передавал ее другому оборотню, я скрылся из зала, выскочил на улицу, сел в машину и уехал. По дороге мне позвонил Толмачев.

— Завтра будь готов, в помощь тебе я дам пару человек, они нейтрализуют ее охрану, а ты привезешь, девку по указанному адресу и передашь ее другому оборотню.

— А как же ребенок? — прохрипел я в ответ.

— Что, совесть проснулась? — с издевкой продолжил Толмачев, — а где она у тебя была, когда ты ей делал ребенка? Ведь она целкой была до тебя, или я что — то путаю? Впрочем, мне все равно, что будет с ребенком, главное, чтобы девка исчезла, ты понял меня?

— Да.

Покружив немного по ночному городу, привел свои мысли в относительный порядок, решил, что отдам на воспитание сына в свою стаю, чтобы у меня была возможность видеть, как он растет. От