Космодесы не отвечали, продолжая двигаться к нам, и я заподозрил неладное.

— Мажор! — я быстро переключил канал связи. — Твои уже на корабле?

— Нет, мы до сих пор пробиться не можем, — ответил тот.

— А Рамбо?

— С нами.

— «Чарли»?

— Ждут. Пока в драку не лезут. Что за вопросы, Кураж?

— Тут космодесы…но…они не наши.

— Выжившие? — поразился Рокоссовский. — Быть этого не может! Корабль уже год назад к жуксам попал. Всех давно перебили или сожрали.

— Эй, брат, ты чего?

Возглас Кучи привлек мое внимание. Пока говорил с Рокоссовским, я несколько отвлекся, и чуть было за это не поплатился — встреченные нами космодесы вскинули оружие и открыли огонь.

Мы бросились врассыпную, прячась за переборками, в нишах дверей, ведущих в отсеки, но один из бойцов оказался слишком медленным — его хлестнуло очередью, и он рухнул на палубу. Бронескафандр был пробит в нескольких местах, и хоть входные отверстия тут же затянуло пеной, я иллюзий не питал — он мертв. Пуля продырявила броню, прошила тело. В скафе теперь уже покойник…

— Какого… — начала была Выдра, и тут же высунулась, дала залп по странным космодесам.

— Не стрелять! — заорал я на нее.

— А чего еще делать? Эти же придурки в нас палят! — возмутилась она.

— И что? Перебьем друг друга? Одичали ребята… — встрял Куча.

— Куча, заткнись! — приказал я ему, и вновь включил громкую связь, заорал: — Эй, придурки! Мы из ВКС! Мы свои! Слышите?

Я осторожно высунулся из-за укрытия и едва не схлопотал пулю в лоб.

Чертыхаясь, спрятался вновь.

Да что же это за херотень такая? Они совсем, что ли, с катушек слетели?

Я обратил внимание на свой дисплей. Хоть противников и не видел, система подсвечивала мне силуэты — точки, где могли находиться космодесы.

И эта самая «подсветка» мне совершенно не понравилась. Зеленая каемка, рисующая силуэт, держалась секунды две, а затем мигала, окрашиваясь в красный цвет. Мгновение, и силуэт вновь зеленый. Будто бы система по каким-то только ей понятным причинам воспринимает космодесов за противников, затем почему-то передумывает и снова обозначает цели как «союзные».

Ну и что это значит?

Меж тем неизвестные продолжали наступать, поливая нас огнем. Нет, ну что за идиоты? Все могу понять, даже то, что они год где-то прятались на корабле, как-то выживали… Понимаю и то, что «одичали», но, мать их еди, должны же были разглядеть нас и понять, что мы люди, а не жуксы?

В конце концов, чего ради они прятались? Чего ждали? Пока их найдут, пока другие люди не попытаются отбить у жуксов корабль, и тогда эти «дикари» должны бы по уму помочь, или хотя бы не мешать, но уж точно никак не обстреливать потенциальных спасителей, или тем более их убивать.

А, хрен с ними! Я в психологи и переговорщики не нанимался. Тем более у меня приказ — зачистить все и всех на корабле, так что…

— Слушай мой приказ, — переключившись на свой взвод, сказал я, — по команде открываем огонь.

— По кому? По своим? — словно не веря, переспросил Куча.

— В тебя стгеляют? — спросил Дед.

— Ну?

— Значит, это точно не союзник.

— Да ребята просто умом тронулись! Их надо угомонить и…

— Как? — рявкнул я. — Как ты их угомонить хочешь? А, черт… — срикошетившая пуля ударила меня в наплечник. — Огонь на поражение! К черту все! Выберемся отсюда, вытащим тела, и далее пусть их прямо в клон-центре безопасники принимают и выясняют, чего они такие придурки. Все, не моя проблема! Огонь, мать вашу!

Выдра присела на колено, один из ее бойцов стал прямо над ней.

Мы с Кучей проделали то же самое — я у самого угла присел, а он навис надо мной.

Синхронно, не сговариваясь, мы высунулись из-за угла и открыли огонь.

Меня нисколько не грызла совесть, ничего не мучало. Стреляют в меня — буду стрелять в ответ. И вообще, пусть спасибо скажут, что я отстреливаюсь из обычной винтовки, а не из «Палилки». Из нее раз бы жахнул, и вуаля, готово блюдо — запеченный в собственной броне космодес.

Били мы короткими очередями, тщательно целясь. Все трое полудурков, открывшие по нам огонь, «легли» практически сразу.

Похоже, пока они прятались где-то на линкоре, не только одичали, но и отупели — не пытались как-то прикрывать друг друга или хотя бы подготовиться к встречной стрельбе, тупо перли напролом и все.

Ну, собственно, за это и получили по сусалам, ибо не фиг.

— Все! Отставить! — приказал я, а то мои бойцы увлеклись, и кое-кто, даже когда противник упал, продолжал палить.

Воцарилась тишина.

— Куча, проверь! — приказал я.

Куча, держа оружие наготове, посеменил вперед, я и один из его бойцов двинули следом, отстав на пару метров, держа под контролем коридор.

— Готовы! — сообщил Куча, присев рядом с трупами.

То ли не поверив его словам, то ли повинуясь уже въевшимся инстинктам, я еще раз внимательно обвел взглядом коридор и только тогда подошел к телам, опустил на них глаза.

Хм…очень интересно…

Собственно, уже и так знал, вернее процентов на 99 был уверен, что все трое будут не из нашей роты, но мало ли, как бывает… Теперь все сомнения развеялись. Эти трое действительно были не «нашими», точнее нашими, из ВКС, но из совершенно другой бригады и даже флота.

Если мы были 1-ым флотом и, несмотря на то, что Кач меня и моих товарищей практически выгнал, дав пинка под зад, мы все еще числились бойцами десантно-абордажной бригады «Когти». И именно нашивки этой бригады были на нашей форме, как соответствующие «рисунки» на броне.

Ну а только что упокоенные нами бойцы, если судить по изображениям на нагрудниках и наплечниках, выполненных в виде приготовившейся к атаке кобры, были из 10-го флота и как раз из десантно-абордажной «Кобры».

Значит, все-таки одичалые…

М-да…тяжело представить себя на их месте. А как бы я себя вел? Неужели тоже слетел бы с катушек настолько, что даже когда за мной пришли бы другие ребята, чтобы спасти, помочь, я бы на них набросился?

Хрен знает… Конечно, сейчас я считаю, что ни на кого бы не набрасывался, а наоборот — помог бы чем смог. Но это сейчас. Что будет, когда я просижу запертым