Внезапно разорвалась важнейшая связь в жизни Томми, и это был самый мрачный период его жизни — куда мрачнее плена в чужой стране и потери пальца, которая угрожала его карьере. Именно мысль об одиночестве подвела его к границе отчаяния. Он сосредоточился на любимом занятии — скалолазании. В частности, он не переставал думать об огромной каменной плите на Эль-Капитане, известной как Стена Рассвета.

Этот путь был не просто сложнее обычного: пройти его было практически невозможно. Но как же порой дразнит такая невозможность. Для свободного лазания по этому маршруту длиной 915 метров требовались веревки, а значит и напарник. Им стал Кевин Юргесон.

Ни один нормальный альпинист не стал бы даже заглядываться на Стену Рассвета — зацепы были либо немногим больше комариного укуса, либо настолько острыми, что срезали плоть с костей. Но, после изучения всех возможных маршрутов и многолетних тренировок, они вместе приступили к восхождению. За шесть дней они быстро прошли первые 14 питчей[101]. Участок 15 оказался очень непростым. Мужчинам предстояло пройти тонкую полоску между скалами, вытянув руки и ноги как гимнасты, которые делают упражнения на кольцах. Мельчайшая ошибка могла привести к падению, и все бы пришлось начинать сначала. После серии неудач Томми, наконец, преодолел эту секцию. Пройдя 15 питч, он стал ждать Кевина.

Но у Кевина никак не получалось. Иногда он поскальзывался почти сразу после выхода из крохотной брезентовой палатки, свисающей со стены. В других случаях он проходил 50–70 % своего пути, но палец соскальзывал, и он снова падал. Тело Кевина больно ударялось о скалу, и приходилось начинать заново. Каждая попытка давалась тяжело. Кевин никак не мог преодолеть этот участок, но он не сдавался. Прямо со скалы он писал в Twitter: «Пусть я и разочаровываюсь каждый раз, зато осваиваю новые уровни терпения, упорства и желания. Я не сдамся. Отдохну и попробую снова. Все получится».

Тем временем Томми чуть не рухнул на небольшом выступе выше по Эль-Капитану: он завершил последний и самый сложный из опасных питчей и сделал последний рывок к вершине. Описывая этот момент, Томми позже сказал:

— В ту ночь меня внезапно осенило, что добраться до вершины без Кевина будет настоящей катастрофой.

Томми не был окрылен успехом, скорее подавлен. Он не мог вынести чувства одиночества. И вот, в самый эпичный момент всего восхождения Томми не взбирается на вершину, а спускается обратно к Кевину:

— В тот момент я решил, что мы доберемся до вершины только вместе.

Спустившись обратно к маленькой палатке напарника, Томми обнаружил совершенно сломленного Кевина. Заварив горячий чай в темноте, Томми, словно нервный подросток, приглашающий девушку на свидание, нерешительно и неловко произнес:

— Я хочу сделать это с тобой, — он сделал паузу и улыбнулся. — Э-э-э… И я бы хотел… Э-э-э, да, то есть… Это… Это круто, но я имею в виду, это круто, но когда я… — Томми прочистил горло. — Я просто очень хочу, чтобы ты был вместе со мной…

Томми не давил на Кевина. Они пойдут снова, когда Кевин будет готов. А пока он был рад подождать. Это был нежный момент дружбы, близости и самопожертвования. Томми занимался этим не ради славы — важнее было сделать все правильно и вместе. Невероятно, но на следующей попытке Кевин прошел 15 питч. Они завершили подъем вместе. Не в правилах Томми «выполнить задачу любой ценой». Для него было важно «никого не оставить позади».