– Я сегодня, не могу...занята, – переглядываемся с Мариной, кажется, она тоже понимает, что означает столь пристальное рассматривание Женей моей персоны.

– А ты с чем лежала в больнице? – я сейчас благодарна Марине, что она поменяла тему разговора, но опять не в ту сторону, потому что я не готова, а вообще не знаю, как ответить на этот вопрос, – ты же знаешь, какой у нас строгий шеф, мы даже не пытались у него что-то узнать, знали, что ответа не будет.

– У меня было ...воспаление, ну ... – я прямо действительно покраснела, от собственной лжи, – в гинекологии лежала, – это уже правда.

– Я думаю, всем пора приняться за работу! – Алекс заглянул к нам и спас меня от допроса. Все допили кофе и ушли, – молодец, куколка моя, – смотрит на мою кружку с чаем, обнимает, – сегодня же я решу все вопросы.

– Какие вопросы?

– Касательно нас.

– Что ты надумал, Алекс?

– Потом, куколка, сейчас давай в мой кабинет, с планшетом.

Беру планшет и следую за ним.

– У тебя сегодня никаких встреч.

– Конечно, никаких, некому их назначать, – садится в свое кресло, а я напротив его стола, – после выходных назначь мне встречу с директором «Картеля», и еще в понедельник я отправлюсь с Димоном на объект, на стройку.

– Я с тобой поеду.

– Нет, только не на стройку, там опасно.

– Да, я поняла, мне нельзя, – говорю, одновременно заглядывая на почту, – сегодня будет три собеседования, – смеюсь и назначаю собеседование троим сразу, – на мое место.

– Радуешься?

– Не совсем, просто кандидаты, – я смеюсь опять, но он ничего не успевает говорить, звонит его телефон, – ладно, сам сегодня увидишь, – распределяю остаток его дня, пока он говорит по телефону. Встает, проходит ко мне, и ходит туда-сюда, с телефоном в руке, другая рука – в кармане джинс. Я понимаю, что ему что-то не нравится, он так громко говорит, но я не вслушиваюсь в его разговор, меня привлекает другое. Он становится прямо передо мной, наклоняется, целует в макушку, а я смотрю ни куда-нибудь, а на его пресс, кубики выпирают через ткань белого свитера. Невольно облизываю губы, в этот момент он ловит мой взгляд, который я тут же спускаю вниз, на его пресс, а потом на пах, который набухает на моих глазах. Тем не менее он не перестает говорить, что - то напряженно обсуждать по телефону. Руки сами тянутся к его свитеру, поднимаю свитер, оголяя пресс, вожу подушечками пальцев по животу, от чего его тело покрывается мурашками.

У меня внизу живота уже сладко ноет. Бабочки летают, порхая своими крыльями, задевая самые чувствительные места. В трусиках уже мокро. Нет, мы дома были, спали всю ночь вместе, я не хотела секса, просто спали в обнимку, хотя всю ночь его огромный член упирался в мою попу, но мы просто спали. А сейчас на работе, в его кабинете, вместо работы, я хочу его! Теку уже! Боже, что со мной? Я не могу контролировать свои действия, Алекс стоит напротив, ничего не делает, говорит по телефону, пока мои руки распознают его крепкие мышцы, расстегиваю джинсы, спускаю вместе с боксерами, член тут же выпрыгивает, упираясь мне в лицо. Рот наполняется слюной, сглатываю. Голос Алекса становится мягким и тихим.

– Ты что делаешь? Решила с ума меня свести? – он убирает с уха телефон, наклоняется, говорит мне шёпотом, большой стон вырывается из его уст, когда я решаю облизать головку, попробовать на вкус. Похоже, рядом с ним я стала маньячкой, сексуальной маньячкой.

– Я потом вам перезвоню, – он выключает телефон, швыряет на стол, рукой гладит мои волосы. Я вбираю в рот головку, чувствую на языке солоноватый вкус, который не вызывает во мне брезгливость, поднимаю глаза на него, он смотрит опьянёнными глазами. Рукой нежно поглаживаю член от основания до конца, потом опять вбираю в рот уже на всю длину, облизываю, мне нравится, что его тело начинает дрожать от моих действий, я медленно начинаю сосать, но глубоко не могу впустить его член, просто потому что он огромный, он не поместится. Ага, не поместится. Алекс хватает меня за волосы, толкается глубоко, начинает двигаться, я продолжаю сосать, слюни текут по подбородку вниз по шее, я, как сумасшедшая, мне нравится, от этого я возбуждаюсь, сосу и борюсь с рвотными позывами. Он замедляет свои движения, выходит, берет меня на руки.

– Сумасшедшая моя, – впивается в губы и кладет на диван, раздвигая коленом ноги, – какого черта на тебе колготки?

– С некоторых пор я перестала носить чулки, – он снимает с меня туфли, колготки, даже удивляюсь, что не рвет, юбку, трусики, раздвигает ноги и скользит внутрь. Громкий стон вырывается из наших губ. Толчки Алекса, как всегда, грубые, глубокие, жадные, быстрые.

– Я никогда не насытюсь тобой...... – приподнимаю попу и толкаюсь вперед, навстречу его движениям, – да, вот так, – он рычит не своим голосом. Наши мокрые хлюпанья разлетаются по всему кабинету, – какая же ты мокрая, скользкая.

Мои ноги он ставит себе на плечи, и, кажется, сейчас он порвет меня, настолько глубоко входит. Я вскрикиваю от наслаждения, через минуту бешеных движений мы оба кончаем, вместе. Он наваливается сверху, стараясь не давить своим весом, зацеловывает меня всю.

– Как же я тебя люблю. Моя сладкая, вкусная, – стук в дверь заставляет его спрыгнуть с меня, – я занят, – кричит он и поправляет на себе одежду, – подойдете через десять минут, – протягивает мне вещи, помогая надеть капроновые колготки.

– Одевать – похоже, это не твой удел, – смеюсь, выхватывая из его рук колготки.

Стук в дверь повторяется, я откладываю колготки, быстро надеваю трусики, юбку, сапоги и прохожу в туалет.