Я поклонился и вышел на крыльцо. Василий тут же замер за моим плечом.

— В ресторан? — спросил он.

— Как обычно. Отец, возможно, уже ждет нас.

Мы спустились на тротуар и неторопливо пошли вдоль витрин. Погода начала портиться — подул холодный ветер и с неба посыпались крупные капли.

— Василий, а можете сделать над нами воздушный купол, чтобы дождь за шиворот не лился?

— Нет, ваше сиятельство. Но могу просушить вашу одежду, — с улыбкой ответил он. — Завтра обязательно захвачу зонт.

— Наверное, это не понадобится. Я больше не буду приезжать сюда.

— Что-то случилось?

— Нет, просто я всему научился. Лискину больше нечего мне показать.

Василий удивленно хмыкнул и ничего не ответил.

Мои мысли вернулись к Вяткину. Стоит ли у него просить помощи в изучении ментальной магии? И захочет ли он меня учить?

Я до сих пор так и не знал, что как Дубский заставил его помогать в своих темных делишках. Шантаж? Угрозы? Но теперь, когда Михаила не стало, вернется ли он в имение?

Но как только я переступил порог ресторана, эти мысли вылетели из моей головы под напором ароматов с кухни. Желудок сразу же противно сжался. Да уж, молодой растущий организм настойчиво требовал еды.

Я огляделся в поисках отца, но его еще не было. Заняв полюбившийся столик с мягкими диванами, Василий кликнул официанта.

Но ни через час, ни через два, отец так и не появился.

Глава 21

Дома отца тоже не оказалась.

Я решил спросить у матушки, знает ли она, куда он запропастился. Мария Федоровна нашлась в кабинете Дубского — сидела за столом, окруженная папками и стопками бумаг почти по самую макушку.

— Матушка?

— Да, дорогой? — она подняла голову и смахнула со лба темную прядь.

— Отец не заезжал?

— Нет. Оставил меня с этой горой, — она кивнула на документы, — и растворился в утреннем тумане, — улыбнулась она. — А тут с наскока не разберешься.

— Так все плохо?

— Наоборот! В том то и дело, — она вытащила блокнот, где вела записи, — все-все расходы и приходы учтены. Думаю, что даже дебет с кредитом сойдется.

— Так получается, Михаил и не воровал?

— Как тебе это объяснить, Лешенька? — она задумчиво почесала бровь, — если у человека идеальный порядок, это еще ничего не значит. Я посмотрела более ранние записи, где цены на продукты поменьше. И знаешь, что я нашла? — она довольно улыбнулась. — Абсолютно все суммы на чеках от разных торговцев в одну неделю выросли на одинаковое количество процентов.

— Разве так бывает?

— Не думаю. Поэтому мне стало интересно. Вот и сижу уже третий час, изучаю.

Я покачал головой, восхищенно глядя на матушку.

— Может тебе чая принести? — спросил я у нее.

— Нет, спасибо. Я уже вся из него состою, — она рассмеялась. — О, чуть не забыла. Сегодня после полудня пришло письмо магической почтой. На конверте стоят ваши с отцом имена. Раз ты пришел первый, вот и забирай.

Она вытащила из кармана коричневый конверт и протянула мне. Я осторожно забрал его и внимательно осмотрел. Никогда не держал в руках такие послания!

— А как его открывать? — смутившись, спросил я.

— Ножом. Или надорви.

— Так просто?

— Да, магия завязана на твою ауру и никто, кроме тебя и отца, его открыть не может. В первый раз, да?

Я закивал головой, как китайский болванчик, и аккуратно открыл конверт.

“Уважаемый Николай Александрович!

В ходе расследования по делу Михаила Дубского по факту хищения денежных средств и намеренного применения действий магического характера, а также в связи со смертью Дубского Михаила Викторовича, были выявлены новые обстоятельства, в связи с чем возник ряд дополнительных вопросов к Вам и Вашему сыну, Алексею Николаевичу Вереховцеву.

В связи с чем просим Вас прибыть в Главное Управление охранки в ближайшее время.

Старший офицер Ю. О. Цацкий”

Новые обстоятельства? Дополнительные вопросы?

Я удивленно приподнял брови и посмотрел на матушку:

— Что мне с письмом делать теперь? Оставить отцу или носить с собой?

— Положи куда-нибудь на видное место. Там что-то срочное?

— Нас приглашают дать показания.

— А тебя-то зачем?

Я не ответил, снова пожав плечами. Пока отец где-то занят делами, я могу сам поехать к офицеру Цацкому с Василием.

Однако я решил не торопиться с поездкой, а спокойно побыть дома и отдохнуть. Хотя бы час. Или два. Имею полное право.

Попрощавшись с матушкой, я отправился к себе в комнату, чтобы самостоятельно позаниматься магией. Раз я уже понял принципы работы с электричеством, то нужно теперь сделать упор на ментальную магию.

“А что, если эта сила не от Вяткина, а от Дубского? Он же тоже менталист!”

От этой мысли я остановился посередине коридора, прямо напротив кабинета отца, который он недавно разгромил. И из любопытства я заглянул внутрь.

Пустые стены с мелкими царапинами и сколами, свернутый ковер, кресло, на котором я тогда сидел. И больше ничего.

Да уж, работы предстоит много. Одной покупкой мебели здесь не ограничишься. Тут и красить, и паркет перебирать... Ремонт — это как два потопа и один пожар. Впрочем, один потоп у нас уже был.

Я зашел, уселся на уцелевшее кресло и задумался.

Вяткин владел силой внушения. Скорее всего, еще и ощущал эмоции. Дубский же мог отводить глаза. Две такие разные способности, но тип магии-то один. Интересно, а что может получиться у меня?

Сосредоточившись, я заглянул в себя и мысленно пожелал стать незаметным. Я не знал нужного заклинания, но что-то мне подсказывало, что дело не только в словах.

Ничего не произошло. Пришлось даже руку к самому носу поднести, но она так и оставалась заметной. Промучившись еще несколько минут, до меня вдруг дошло, что магия Дубского работает не на него, а на окружающих! По сути, тогда, в кабинете, не он сам пытался исчезнуть. Это мы переставали видеть контуры его фигуры.

Мысленно отвесив себе подзатыльник, я решил спуститься