Шрифт:
Закладка:
С большой буквы, заметьте — Главный конструктор!
Где б, мне такого взять?
* * *
Моя, сперва оживлённая переписка с Яковлевым, как-то очень «дипломатично» с его стороны — к весне постепенно сошла почти на нет. Точно также, естественно, не сбылась задумка завлечь его в Ульяновск — посулив дать возможность построить собственный планер…
К той, совершенно случайной нашей встрече с ним в августе прошлого года на «Первой всероссийской сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставке» в Москве, я специально не готовился. Давая на мой взгляд — весьма заманчивые посулы будущему генеральному конструктору, я основательно подзабыл кое-какие факты из читаной когда-то книги Яковлева «Цель жизни» — касаемые его характера и личной биографии.
И главное, что я не учёл: какой москвич согласится добровольно уехать из столицы в глухую провинцию? Тем более, такой честолюбивый и амбициозный человек — как будущий Главный конструктор⁈
Из его редких писем стало известно, что сведя знакомство с целью получить работу по проектированию аэропланов с Александром Пороховщиковым — организатором и владельцем частного авиационного конструкторского бюро, он получил от якобы изобретателя первого в мире танка — грандиозный отлуп. Не пав духом, Яковлев познакомился с не менее известной личностью — Константином Арцеуловым. Внук Айвазовского, лётчик-истребитель Первой мировой войны и уже(!) испытатель первого советского истребителя «ИЛ-400» конструкции Поликарпова, более участливо подошёл к настойчивому до неприличия юноше — устроив того помощником к некому летчику Николаю Анощенко, строившему в здании Военно-воздушной академии планер собственной конструкции. С последним же и, с уже готовым планером с прикольным названием «Макака» — он и отправился осенью 1923 года на всесоюзные планерные соревнования в Коктебель. Это курортное место близ крымской Феодосии, надолго станет традиционным местом соревнований советских планеристов.
«Как вы яхту назовёте — так она и поплывёт» — видимо, это правило верно не токмо для чего-либо водоплавающего.
Рождённая скакать — летать не может!
Но хотя для самого Анищенко соревнования окончились плачевно — его «Макака» разбилась вдребезги при первой же попытке взлететь, для Яковлева они оказались знаковыми. Там он познакомился со множеством полезных людей, в частности — с Сергеем Ильюшиным (тем самым!), который чуть позже — помог ему рассчитать собственный планер.
Вернувшись в Москву, Яковлев и ещё дюжина его друзей, заразившихся от него энтузиазмом, организовали планерный кружок и взялись за постройку своими руками летательного аппарата в гимнастическом зале родной школы. Средства им, видимо выделило «Общество», необходимые материалы для планера они покупали на авиазаводе.
К маю число энтузиастов-конструкторов в школьном «КБ» сократилось втрое, но планер был готов к испытательным полётам…
Далее, если верить моему «послезнанию», события будут развиваться так.
На первых же испытаниях планер конструкции Яковлева «АВФ-10» показал превосходные пилотажные качества и, в августе — на всесоюзных соревнованиях в том же крымском Коктебеле, он будет признан лучшим. Сам Александр получит почётную грамоту и 200 рублей премии.
С этой поры, с выбранного пути его уже не свернуть!
Окрылённый первым успехом, начинающий авиационный конструктор устроится «по блату» в мастерские «Военно-воздушной академии имени Жуковского» — сперва разнорабочим, затем мотористом. В саму Академию, ему тогда и ещё очень долго не удавалось поступить — из-за его «неблагородного» происхождения.
Театр абсурда, мля!
Практически всё Политбюро ЦК ВКП(б) — дети дворян, купцов или на худой конец — попов. А внуку крестьянина и сыну «почётного гражданина» — пеняют на непролетарское происхождение.
Двуличные твари!
В тех же учебных мастерских при «Академии воздушного флота», Александру Яковлеву и уже сложившегося вокруг него костяку будущего КБ — в 1927 году удалось спроектировать и построить свой первый лёгкий двухместный самолет «АИР-1». На нём, лётчик Юлиан Пионтковский — командир эскадрильи Воздушной Академии, тем же летом совершит беспосадочный полёт из Севастополя в Москву.
Этот день и будет считаться датой основания «ОКБ им. Яковлева».
Ну, а пока…
Пока, ещё ничто не предрешено!
— Ну что ж, «коренной москвич»… — как-то раз бреясь перед зеркалом, сказал я самому себе, — не хочешь, значит, по-хорошему? Тогда, будем по-плохому — ты сам этого хотел.
Не люблю москвичей!
* * *
— … Тебе пожалуй не стоит больше «косить» под беспризорника, Барон. Уж больно ты выглядишь великовозрастным и откормленным!
Однако, надо отдать должное — его артистические способности всё перевешивают.
Вернувшийся с задания Миша, наворачивая за двоих, слушает да ест — лишь изредка:
— Угу.
— «Угу…», — передразниваю, — садись на диету или меняй имидж!
Искусство гримировки он уже освоил не хуже меня и, подобрать нужный новый «сценический образ», или даже несколько — ему не составит особенного труда.
Дождавшись, когда он за столиком в одной дешёвенькой московской забегаловке — где у нас с ним была назначена встреча, прикончит «добавку», спрашиваю:
— Что, юные авиаторы тебя не кормили за труды тяжкие?
Промокая рот и вытирая руки салфеткой:
— Сам голодные, как церковные мыши. А за «мои труды» Саша пообещал меня с собой в Крым взять.
Вид у него был слегка сладко-мечтательным, как бы говорящим: «А я бы не отказался».
— Какой он добрый, однако! Однако, я посылал тебя не в турфирму — за «горящей путёвкой» на юга… Что выяснил по делу?
— «Общаком» в этой компании заведует сам Яковлев. Правда, денег уже не осталось — всё потрачено на эту кучу сосновых реек и тряпок. Испытания планера назначены на середину мая — когда конкретно неизвестно. Знаю только, что пилотом будет Пионтковский… Или Сергеев.
Прикидываю в уме: у нас в запасе ещё около двух недель.
— Планер ещё в школе?
— Да. Но поговаривают — скоро его разберут и отправят в Академию для экспертной оценки.
Пожимает плечами:
— Так, вроде была уже комиссия… При мне была.
— Что за народ был в той комиссии?
— Серьёзные дядьки! А удостоверения мне они свои не показывали.
— А ты у них спрашивал?
— … ???
— Ха-ха-ха! Что говорили то «серьёзные дяденьки», хоть?
Мишка наморщив лоб, вспоминает:
— Один говорит, дескать: «Деталь узла крепления крыльев рассчитана, по моему мнению, неточно, неправильно и в полете она развалится». А другой ему вторит: «Думается, товарищ Яковлев не имел никаких оснований — чтоб строить этот планер. У него нет ни образования, ни опыта, а ведь ему отпустили большие деньги для
