Шрифт:
Закладка:
В середине комнаты, Филипп Денисович тяжело опустился на стул с большой спинкой и властным взмахом ладони предложил присесть напротив.
— Рассказывай, как дошел до жизни такой?
— Какой? — поинтересовался я.
— Драки с пьяными малолетками, — коротко ответил Бобков.
— Они на «девятке» гнали, нас чуть не протаранили, старика сбили, — пожал плечами я. — Героя Советского Союза, между прочим. Пришлось догонять. А эта гоп-компания уже в столб врезалась, при попытке остановить, нож достали. Что оставалось делать? Только уложить на асфальт и дождаться милиции.
— Зачем погнался? — поморщился Филипп Денисович. — Без тебя бы разобрались.
— Потому что моральных уродов надо наказывать, — любезно пояснил я. — Они ветерана сбили и нас чуть не протаранили. Кстати, Филипп Денисович, откуда вы об этом так быстро узнали?
— Родители этих, — Бобков чуть замешкался, подыскивая определение, — гм, юношей, начали тебя проверять. Подняли данные, узнали, кто продвигал вашу поездку в США. Связались со мной, рассказали ситуацию, начали задавать вопросы.
— Что же там за родители такие, что лично с первым зампредом КГБ на контакт выходят и могут позволить задавать вам вопросы? — я прищурился, с нетерпением ожидая ответа.
— Вообще-то я тебе этого говорить не должен, — поджал губы Бобков, — Но важно, чтобы ты понимал ситуацию, осознавал, с кем связался. Тогда не натворишь очередных глупостей. Поэтому я кратко кое-что поясню, без подробностей и персоналий. Слышал что-нибудь об «операторах»?
— Нет, — искренне ответил я. — А кто это такие?
— Люди, оперирующие нашими деньгами от продажи нефти, руководящие сетью фирм, открытых на подставных лиц на Западе. Они работают с огромными денежными потоками, скупают технологии, финансируют нашу работу, поддерживают «левые» движения во всем мире, вкладывают деньги в выгодные проекты. Эти ребята обладают большими возможностями, управляются непосредственно первыми лицами государства. Родители двоих пацанов, являются ключевыми фигурами в этих схемах. Они занимают незаметные должности замов в Управделами и Международного отдела ЦК КПСС, но на деле являются теневыми распорядителями средств, мозгами, разработчиками и двигателями всех крупных финансовых операций партии. С самим лично за руку здороваются и видятся постоянно. Третий пацан — сын крупного воротилы — большого начальника Минвнешторга. Папаша нашел подход к одной, скажем так, женщине, супруге одного из руководителей нашего государства. А она может сильно влиять на мужа.
— «Неужели к самой Райке Максимовне»⁈ — я мысленно ухмыльнулся. — «Она как сорока любит яркие тряпки и дорогие цацки. Так что, обладая обаянием, хорошо подвешенным языком, большими деньгами и возможностями подход к ней найти нетрудно. Миша Пятноголовый, что она скажет, то и будет делать. Недаром у него любимая фраза была: „Посоветуемся с Раисой Максимовной“. Если так, понимаю, почему товарищ Бобков такой мрачный».
— Там ещё четвертый был — лидер всей этой компании. На ближайшем повороте выскочил из машины, чтобы позвонить папочке.
— Зачем? — удивился я.
— Подозреваю, чтобы с подачи папаши загнать машину на левое СТО, перекрасить, поменять номера и по-быстрому скинуть за половину или треть цены. А потом заявить об угоне и отмазаться от ДТП. Такое только его папаша мог организовать, только у него имеются прочные и давние связи среди криминалитета. Вы эти планы разрушили, преследованием и задержанием пацанов. Он, кстати, наблюдал за вашей дракой и проинформировал родителя. Поэтому они так быстро и среагировали.
— А у него, кто папочка, из бандитов или крупных кооператоров?
— Ни то и ни другое, — покачал головой Бобков. — Отец в Министерстве Торговли работает. Курирует всю сеть общественного питания. Организовывает банкеты и праздники руководителей государства, больших чиновников и членов их семей. Накоротке со многими членами ЦК и даже Политбюро. Очень серьезный человек с большими связями. Бандиты тоже с его помощью свои делишки обделывают. Все эти ребята — настоящая государственная мафия, на самых верхах. Даже я предпочитаю с ними не связываться. Понял, с какими людьми зацепился? — Бобков впился в меня колючим взглядом.
— Понял, Филипп Денисович, — вздохнул я. — Я на конфликт не нарывался, так сложились обстоятельства.
— Всё ещё не поздно исправить, — многозначительно заявил зампред КГБ, — Достаточно немного изменить показания.
— Знаю, — невесело усмехнулся я. — Мне уже прокурорский всё популярно объяснил. Забыть о выкидном ноже, запахе перегара от вьюношей, о самом моменте аварии. Только показания я уже дал. Они запротоколированы и внесены в дело.
— Как внесли, так и вынесут, — отмахнулся генерал. — На том уровне, котором находятся родители этих малолетних дураков, это вообще не проблема, а тьфу. К тебе никаких претензий не будет. Даже забудут, что ты их отпрысков хорошенько отпинал. Сами напросились и заслуженно получили.
— Сюрреализм какой-то. Заместитель председателя КГБ предлагает мне нарушить закон и поменять показания, — скривил губы я. — Такое впечатление, словно сплю и вижу кошмарный сон.
— Реальность Миша, иной раз хуже и страшнее самых кошмарных снов, — наставительно произнес Филипп Денисович. — Когда в дело вступает большая власть, политика и личные отношения в верхах, законы уходят на второй план. Так, увы, было, есть и будет всегда. Не ерепенься, поменяй показания и никаких вопросов к тебе не будет.
Я вспомнил старика, лежащего в луже крови, тускло блестевшую в свете фонарей золотую звезду Героя Советского Союза, и уже понимая, чем чреват отказ, с сожалением покачал головой:
— Не могу, товарищ генерал. Рад бы, да не могу. Извините.
— Почему, не можешь? Что мешает? — раздраженно поинтересовался Бобков.
— Совесть, Филипп Денисович, она проклятая.
— Не смеши меня, Елизаров. Совесть у него, — злобно оскалился комитетчик. — У бывшего уголовника с двумя отсидками, прожженного кооператора-миллионера совесть проснулась. Ты меня совсем за дурака держишь?
— Думайте, что хотите, товарищ генерал. Как есть, так и сказал, — отрезал я.
Бобков молчал минуту, сверля меня тяжелым взглядом.
Затем буркнул:
— Ладно, отложим на время эту тему. А пока я хочу, чтобы ты кое-что прослушал.
Он встал, повернулся ко мне спиной, открыл небольшую тумбу в углу, достал магнитофон «Весна-202» и пару кассет, вернулся к столу.
Серебристый квадрат магнитофона лег на столешницу. Бобков нажал на кнопку, и крышка щелкнула, открываясь.
— Слушай внимательно, появятся вопросы, отвечу, — буркнул первый заместитель председатель КГБ.
— Ладно, — пожал плечами я. — Раз
