мы сталкиваемся ежедневно. Я чаще многих. Не потеряла актуальности за прошедшие века. Сколько безвестных блаженных и юродивых и в наши дни бродит по России, не сосчитать. А северо-запад России во все века был особенно ими богат. Если пересказать житие современным языком, получается примерно следующее.

Жил в Старой Ладоге купец, выходец из Ростова. Преуспевал. Торговля шла успешно, богател. Тихвин, Ладога в те времена были богатейшими городами России. Не скупился на благотворительность. Спонсировал строительство храма. Богатый дом, семья, бизнес – все было прекрасно. Но однажды по непонятной причине в душе у купца произошел надлом. То ли видение было, то ли видение было после, но, короче, запил. Пил, видно, по-черному, раз память об этом запое хранится почти два столетия. Пропил все, лавку, бизнес, дом. Остался Александр без средств, без жилья, без семьи. Не раз попадал в психушку. Когда перестал быть опасен – выпустили на волю. Нищенствовал. Побирался Христа ради. Как-то селяне быстро забыли его благие дела, подавать стали скудно. Пригрелся при монастыре, как часто бывает и в наши дни. Стал бродяжничать. В поисках милостыни не раз добирался до Новгорода. Но среди нищих конкуренция была уже в те времена. Хлебные места строго поделены. Гастролеров не терпят. Проломили блаженному череп, а труп сбросили в Волхов. И тут случилось чудо. Река вынесла труп прямо на берег к Старой Ладоге. В это поверить можно. Волхов течет на север, от Новгорода к Ладоге. Если б случилось наоборот и какому-нибудь новгородскому подвижнику удалось бы с проломленной в Старой Ладоге головой, обратно приплыть по Волхову домой в Новгород, вот это было бы настоящим чудом. Да и сам поселок стоит на повороте реки, да так хитро, что течение выносит на берег, прямо к стенам крепости. Мимо нее проплыть сложно. Русские мастера горазды были на подобные выдумки, когда свои крепости строили.

И тут-то народ окончательно поверил в святость своего односельчанина. Покаялся. Похоронили в церкви с почетом. А потом как начали чудеса над могилой твориться, так тут уж все сомнения исчезли окончательно. Сказывают, что особливо исцеляются расслабленные и бесноватые (наверное, кошки тоже). Может, и правы были предки, веря в святость юродствующих.

Ничего не меняется на Святой Руси…

* * *

Анестезиолог – хирургу:

– Ты чего опоздал?

Хирург:

– Ходил на похороны дедушки.

– А что, вас теперь заставляют ходить на похороны своих пациентов?

Не надо врачам заниматься политикой

С удивлением узнал, что, оказывается, нынешний президент Сирии, которого, уже давно собираются подвесить за яйца, но он пока успешно отбивается от этой перспективы, по профессии офтальмолог. Интересно, что не будь он сыном президента республики, возможно, мы бы с ним учились на одном курсе. Сирийцев у нас в то время училось очень много, а поступили мы с ним и окончили институт в одни и те же годы. Но папа не рискнул отправить сына за границу, и Асад закончил Дамасский университет, получив там профессию «врач-офтальмолог». Профессия более чем почетная в арабском мире. Не то что какой-нибудь хирург или анестезиолог. Настоящий араб скорее согласится умереть, чем потерять зрение. Видимо будущий президент учился плохо. Как-то не очень зорко он приглядывал за своим народом, не разглядел смуту в самом зародыше. Ну а когда выяснилось, что премьер-министр – его однокурсник, вообще специалист-гинеколог, то все сразу встало на свои места. Стало понятно, что там происходит и каким местом скоро Сирия и накроется. Живо представилась эмблема правящего тандема: зоркий глаз, смотрящий… ну понятно куда. Кстати, самое подходящее для гинеколога занятие, что-то давить в зародыше. А этот не смог.

Так подтверждается моя старая теория о том, что врачам заниматься политикой ни к чему. Почти все, кто достиг каких-то успехов на политическом поприще, заканчивали плохо. Во все времена и на всех континентах. От Марата до Сальвадора Альенде. Исключением был, пожалуй, лишь Франсуа Дювалье по прозвищу Папа-доктор, диктатор Гаити, который спокойно умер своей смертью. Хотя, может быть, и не своей, умер не старым. Но тут был случай особый, папа-доктор был оригинален, жестокости чрезмерной, даже для врача. Да, еще Клемансо, премьер-министр Франции, но он президентом так и не стал. Кстати, вопреки распространенному мнению термин «Железный занавес» в обиход ввел совсем не Уинстон Черчилль в своей Фултоновской речи, он лишь повторил то, что было придумано задолго до него, в 1919 году, когда премьер-министр Франции Жорж Клемансо произнес слова: «Мы желаем поставить вокруг большевизма железный занавес, который помешает ему разрушить цивилизованную Европу». Клемансо вообще был известен своими афоризмами, актуальными и ныне: «Женщины живут дольше мужчин, особенно вдовы».

Остальные известные мне доктора-политики были убиты или умерли при странных обстоятельствах. Например, Антонио Агостиньо Нетто, первый президент независимой Анголы, умер в Москве в 1979 г. Всего в 57 лет от рака печени после операции под названием «Диагностическая лапаротомия», операцией несложной, как писали, «сделанной для того, чтобы установить прижизненный диагноз». С детства помню старый анекдот: «Приехал Нетто, уехал брутто». Забавно, что от этой же болезни нестарым помер и доктор Сунь Ят сен, китайский революционер, основатель партии Гоминьдан в Китае. Про Че-Гевару и вообще вспоминать не хочется, да и политикой он можно сказать не занимался, выборных должностей не занимал. А был простым террористом. Лучше бы так и оставался дерматологом, продолжая ездить по лепрозориям, изучая проказу. Могло случиться, что достиг бы успехов на этом поприще и какая-нибудь форма лепры получила бы название: «Проказа Че-Гевары».

Тех, кто еще жив, ничего хорошего впереди не ждет. Доктор Радован Караджич под трибуналом. По специальности врач-психиатр, специалист по неврозам и депрессиям. Еще вдобавок и поэт, лауреат Международной литературной премии им. Шолохова, за 1994 год. Не знаю, жив ли еще Айман аль-Завахири, заместитель и преемник бен Ладена, а также его личный врач. Тот, который после смерти Усамы объявлен «террористом № 1».

Надо как-то эту теорию донести до наших местных активистов-единороссов из больничной администрации. Подкрепляя мысль наглядными примерами. Типа, повесить в ординаторской репродукцию картины Давида «Смерть Марата». Друг народа Марат тоже начинал как врач и как врач помогал своему другу и коллеге, профессору анатомии Гильотену, в доведении до совершенства столь необходимого во времена революции известного приспособления.

Приятное исключение – президент Туркмении. Хоть и стоматолог, но тоже врач. Дай бог ему долгих лет жизни. В Туркмении его любят и говорят, есть за что. Все знакомые туркмены на меня смотрят с уважением, когда при случае, могу на память почти правильно произнести имя и фамилию их президента: Гурбангулы Бердымухамедов. На