Шрифт:
Закладка:
Дам мне наруч, он ловким движением выудил из сапога нож. Солидный такой ножик, даже на вид очень острый. И протянул мне.
— Попробуйте порезать, сеньор Магн.
Я с сомнением посмотрел на наруч. Это было настоящее произведение искусства с тиснением, украшенное бронзовыми накладками по кроям и выложенное тонкой шерстью изнутри. Я пожал плечами и несколько раз провел по коже ножом. С силой. На коже не осталось и следа. Я для пробы полоснул ножом по лавке — острая сталь легко отхватила немаленькую щепку от отполированного задницами дерева. Я приложил наруч к лавке и попытался пробить его ножом, ударив острием со всей силы. Со всей своей силы. и этот удар прошел для кожи почти без последствий. Осталась отметина, но наручь я не пробил. Я вернул и нож и наруч Гару.
— Если топором там рубить, или дубиной ухнуть, то тогда железный доспех может и лучше будет, — с явным самодовольством сказал Гар. — Потому как кости убережет. Зато этот полегче будет. Смотрите, кожа какая тонкая, а вон какой удар держит.
Я уже хорошо знал, что ждать, поэтому сдержав вздох, предположил:
— Но сделать ты такой полный кожаный доспех сможешь только один в год?
— Для вас сделаю. Хотя, может, не полный, — не уловил моей грусти Гар. — Но вообще, тут же дело в коже. Её подготовить надо правильно…
Я не выдержал и досадливо скривился. Я слышал это в сотнях разных вариантов. Примитивность технологий обходилась тщательностью обработки. Даже для того, чтобы сделать сравнительно хороший, боевой лук просто из куска дерева. Это дерево надо было для начала ещё найти — нужные породы росли далеко не везде, и из не каждого ствола можно было сделать заготовки. Потом правильно вырезать заготовки, с учетом структуры. Потом высушить. Сушить надо было при строгой температуре, не на солнце — обычно в специальном помещении. Опять же, для поддержания нужного микроклимата такие сушильные дома располагались в особенных местах, продуваемых, но влажных. Потом заготовку варили в секретном составе — разном у каждого мастера. Снова сушили, иногда в специальных, придающих форму лекалах. Я не уловил еще десятка важных нюансов, ухватив главное — если я закажу сотню луков сегодня, то они будут готовы уже года через два.
Даже тканевая броня шилась месяцами — каждая строчка в ручную. Благо ткани было довольно много в наличии, её ткали почти все женщины долины Караэна. И даже в этот, самый массовый вид брони, я не смог одеть всех своих «чуханов».
— Нет, — сказал я устало. — Мне, сеньор Гар, нужно много, дешево и быстро. Чтобы наполнить арсенал и одеть постоянный городской отряд.
— Тогда вам нужны не мастера, сеньор Магн, — отозвался Гар. — Вернее, не такие мастера, как я. Вам нужно сначала создать армию мастеров. Похуже, но очень много. Большие, очень большие мастерские. А к ним шкуродерни, сыромятни и все остальное. Тысячу людей, чтобы там работали. И тогда они будут вам делать по пятьдесят штук в месяц… Ну, допустим, панцири из кожи. Можно, я думаю, делать много таких маленьких, в ладонь, кусков, а потом их скреплять внахлест. Держать удар они будут плохо, ведь когда так много всего, то за всем не уследить, придется делать кожу толстой. Поэтому панцири такие будут тяжелее чем кольчуга, а защищать куда хуже. Все же лучше, чем ничего…
Я замер. Гар наконец озвучил мои собственные соображения. Я увлекся, пытаясь собрать что-то принципиально иное из местных деталей. А надо было сначала создать инструменты, с помощью которых я бы смог создать детали, из которых бы собрал что-то новое. Вот только создание с нуля целого завода и содержание тысячи рабочих я потяну с огромным трудом. И денег больше ни на что не останется. Даже для меня это дорого. А ведь Итвис одна из самых богатых семей.
Наверняка в Караэне есть деньги на такой проект. И не на один. Даже не в чистой драгоценной монете, но нужные ресурсы точно есть. Мне нужна развитая кредитная система, в которой бы брюква и рытье землянок для рабочих сразу рассчитывалось в сольдо, а готовый продукт в конце цепочки производства, закрывал бы эти долги. Чтобы не бегать каждый день по ярмаркам и не менять один кожаный панцирь на шесть телег брюквы и половину землекопа.
Для финансирования таких масштабных проектов мне придется, для начала, создать финансовую систему. Задача прям для атланта. Осталось просто плечи расправить и сделать.
Вместо этого я ссутулился — тут даже банков не было. Были только обязательства между доверяющими друг друг людьми. Обычно, родственниками. Можно было занести мешочек сольдо к местному купцу. Оставить серебро у него. Он напишет родственнику, брату невестки второй жены его двоюродного племянника в Отвин. С этим письмом ты налегке доедешь до Отвина, отдашь письмо вышеназванному человеку, и он вернет тебе деньги.
Вот такие тут банковские чеки. С одной стороны, надежно. С другой — всегда есть риск, что у адресата нужной суммы не будет.
Денежные потоки тут есть, но они запутаны, документация не единообразна, имущественные споры вошли в поговорку, как неразрешимые. Да этот вот Сад вокруг меня, немое тому свидетельство — вопрос о его принадлежности разрешился всего через три месяца только благодаря живейшему участию в процессе Вокулы.
Если я буду три месяца искать финансирование для постройки каждого элемента технологической цепочки вроде той, что предложил Гар, я построю её к старости.
Я опустил руки на колени. И понял, что руки у меня опустились и в переносном смысле. Выбора нет, надо опираться уже на существующие тут силы. И выбор не велик — дикие горцы, чей мобилизационный потенциал, если не считать откровенных голодранцев, сотен пять. Еще примерно столько же Инсубров. Горожане от стен дальше пары дневных переходов не отойдут, да и неделями быть боеготовыми не смогут. Их много, но их можно сразу вычеркнуть из списочного состава того, что можно назвать армией. Остаются благородные всадники и наемники. То есть, как у всех нормальных людей.
Гар, чутьем мелкого предпринимателя уловил, что заказчик расстроен и на заказы не настроен. Поэтому он витиевато извинился и ловко исчез. Хотя, возможно его спугнул Фредерик, о чьем появлении, как
