к нападению или ещё одному приступу, но Лион просто свернулась в клубок страдания и начала выть. Эрин никогда не слышала, чтобы хоть кто-то выл так хорошо или громко, как Лион, так что, по крайней мере, в этом у девушки был определённый навык.

На секунду сердце Эрин дрогнуло. Но потом она посмотрела на улицу и вспомнила. Трактирщица посмотрела на Лион, покачала головой и повернулась к двери.

Эрин оставила девушку плакать в трактире и вышла на улицу, склонив голову.

***

На улице стоял холодный снежный день. Даже в отсутствие Морозных фей снег любил выпадать. И не только в малых количествах. Эрин стояла на улице и дрожала. Она закрыла дверь в свой трактир и вздохнула. Затем она произнесла в воздух:

— Лучше бы я этого не делала, если честно.

Никто не ответил. Эрин сделала ещё один шаг наружу и пнула ногой снег, подняв его в воздух.

— Я думала, что смогу помочь ей, может быть, даже сделать её лучше… до того как встретила её. Но, похоже, она настолько же плоха, как все и думали. Даже хуже.

Эрин подумала об этом и кивнула.

— Вот честно, она ужасна. Худший человек, которого я когда-либо встречала… не то чтобы я встречала много ужасных людей. Наверное, в мире есть злые люди. Вообще-то, их много. Но не думаю, что есть ещё кто-то более мелочный, чем она.

Девушка беспомощно раскинула руки.

— Церия была права. Криша была права. Все были правы, даже Фишес. Она пыталась украсть у меня мои деньги. Она нехороший человек. Она наверняка обобрала бы меня до нитки, если бы могла, и не пожалела бы.

Эрин склонила голову.

— И если я буду продолжать кормить её и пытаться учить, ну, я даже не уверена, что это сработает. Это может быть невозможно… скорее всего, так и есть. Мне нелегко, и я каждый день испытываю стресс и раздражение. Это просто ужасно, и я жалею, что вообще когда-то услышала её имя.

Молчание. Эрин уставилась на удлиняющиеся тени вокруг её трактира. Она почувствовала слово на своём языке и ощутила, как воздух вокруг неё стал неподвижным.

Снег падал, а затем замер в воздухе. Эрин окинула взглядом открытый простор, серый мир вверху и нетронутый ландшафт белого забвения внизу. Она стояла перед трактиром и чувствовала, как мир на мгновение приостановился.

Ей не нужно произносить это вслух. Она всё ещё могла проглотить эти слова, сдаться, уйти. На одно мгновение Эрин замерла над пропастью, ожидая. Мир затаил дыхание, и Эрин наслаждалась ощущением бесконечности. Но потом она заговорила:

— Но.

Это было слово, после которого всё изменилось. Эрин посмотрела на небо и заговорила громче, обращаясь к миру и тем, кто её слушал:

— Но. Но если я ничего не сделаю, она умрёт. И, может быть, она этого заслуживает. Я не знаю. Я не могу судить людей. У меня нет на это права. Но я знаю одно: если она уйдёт, даже если я дам ей денег, припасов и Торена, чтобы он её защищал, она умрёт. Она не справится одна. Она не сможет сделать… ничего.

Эрин раскинула руки, одинокий истец перед молчаливым жюри.

— Почему люди должны умирать? Почему? Даже если они делают плохие вещи… она всего лишь ребёнок. Она может быть ужасной, но разве это достойно смерти? Я не знаю. Но я знаю, что если я ничего не сделаю, она умрёт. А это значит, что её смерть будет из-за меня.

Снег падал, и никто не говорил. Эрин глубоко вздохнула.

— Ещё один шанс. Дело не в ней. Дело не в одном человеке. Дело не в том, чтобы поступать умно. Дело даже не в том, чтобы поступать разумно. А в том, чтобы поступать правильно.

Девушка огляделась вокруг. Она посмотрела на тени и заговорила с ними:

— Я не могу позволить никому умереть. Нет, если я могу помочь. Нет, если ещё есть шанс. Она была воровкой, но это всё. Она не убивала. И ей нужна помощь.

Эрин указала за спину на трактир.

— Однажды я была одна. Я тоже была бесполезной. Может быть, не так, как она, но… кое-кто спас меня однажды. Они отдали за меня свою жизнь, а другие помогли мне выжить. Без них меня бы здесь не было. Я не откажусь от неё. Не сейчас. Не здесь. Так что…

Эрин прервалась. Она закрыла глаза, а затем продолжила:

— Так что, если вы хотите получить её, вам придётся пройти через меня. Понятно?

На секунду воцарилась тишина. А потом случилось это.

Тени вокруг трактира зашевелились.

Гноллы вышли из теней, высокие, стройные фигуры, стряхивая снег с шерсти. Покрытые им, они выглядели как часть пейзажа. Но теперь они появились, и во главе их шёл гнолл, которого Эрин узнала.

Брункр шагнул вперёд. Его грудные мышцы перекатывались под мехом, пока он смотрел на Эрин.

— Она причинила вред нашему Клану и заслуживает смерти. Если ты встанешь на нашем пути, ты станешь нашим врагом.

Эрин принюхалась. Мокрая собака. Это был знакомый запах. Она уставилась на Брункра.

— Она остановилась в моём трактире. Она работает на меня. Вам сюда вход воспрещён.

Он оскалил на неё зубы. Эрин не отступила ни на шаг.

— И ты меня остановишь?

— Остановлю.

Брункр рассмеялся. Он огляделся. На холме стояло по меньшей мере двадцать гноллов, все они были мускулистыми, все крупнее Эрин.

— И что же ты будешь делать, находясь в меньшинстве и будучи слабой человеческой девушкой?

Эрин уставилась на Брункра и покачала головой.

— Немногое. Думаю, я просто скажу тебе кое-что. Кое-что очень важное, что ты должен знать.

— О? И что же это?

— Меня зовут Эрин Солстис. Это мой трактир. И. Тебе. Здесь. Не. Рады.

Эрин сжала кулак, большой палец на костяшках, как учил её Кальруз. Трактирщица изо всех сил ударила Брункра кулаком в живот. Он моргнул, глядя на неё, и ухмыльнулся.

Он всё ещё ухмылялся, когда нога Эрин полетела вверх.

— [Силовой Удар]!

Она ударила его ногой в пах, и глаза гнолла закатились. Он схватился за промежность и опрокинулся навзничь. Эрин оглядела других гноллов.

— Ну? Чего вы ждёте? Нападайте!

Гноллы посмотрели друг на друга. Они уставились на своего павшего товарища, на Эрин, а затем – на трактир. Они завыли и бросились в атаку.

2.26

Селис сидела в своей гильдии