* * *

За партой сзади кто-то плакал. Тихие всхлипы обеспечивали подходящий фон для царящей в классе атмосферы отчаяния. Дафна оглянулась, ожидая увидеть позади себя пуффендуйку и надеясь, что это не Ханна, и удивилась, обнаружив там когтевранку. Впрочем, это тоже можно было понять.

Перед всеми лежали экзаменационные пергаменты, которые следовало перевернуть по звонку.

Пятьдесят минут на подготовку — это ужасно мало, но лучше, чем ничего. Теперь Дафне было стыдно, что она не сообразила предупредить Пуффендуй, Когтевран и Гриффиндор. Всего три дня назад, в начале июня, снова начали начислять факультетские баллы, но Комитету Вспомогательных Защитных Сил по-прежнему следовало содействовать единству факультетов.

Четырьмя партами левее заплакала ещё одна когтевранка. Если Дафне не изменяла память, это была Кэтрин Тан из Армии Драконов, которая как-то на её глазах совершенно хладнокровно вступила в бой сразу с тремя Солнечными Солдатами.

Самой Дафне, чтобы успокоиться, хватило лишь пары минут судорожного чтения. Им предстоял всего лишь экзамен, а не какое-то убийство или что-то в этом духе. Если практически все первокурсники сдадут почти пустые пергаменты, то получится, что ни у кого нет причин стыдиться. Но Дафна понимала, что когтевранцы и пуффендуйцы скорее всего не разделяют эту точку зрения, хотя она им и не слишком сочувствовала.

— Он злой, — дрожащим голосом пробормотала ещё одна когтевранка. — Абсолютно Тёмный Волшебник до мозга костей. На все сто процентов. Сам Тёмный Лорд Гриндевальд не поступил бы так с детьми. Он хуже Сами-Знаете-Кого.

Дафна рефлекторно посмотрела на профессора Квиррелла. Тот сидел, накренившись в сторону, но глаза его смотрели бдительно. Ей показалось, что профессор Защиты на мгновение улыбнулся. Нет, ей наверняка почудилось, он никак не мог это услышать.

Прозвенел звонок.

Дафна перевернула пергамент.

Вверху стояли штампы Министерства, Попечительского совета Хогвартса и Департамента Магического Образования, а также руны для обнаружения жульничества. Ниже была строка для имени, список правил поведения на экзамене и колдография грозящей пальцем Линдси Гэньон, директора Департамента Магического Образования.

Примерно с середины страницы начинались экзаменационные вопросы.

Первый вопрос гласил: Почему детям так важно держаться подальше от незнакомых существ?

Повисла напряжённая тишина.

Кто-то — кажется, из гриффиндорцев — расхохотался. Профессор Квиррелл никак не отреагировал, и смех подхватили другие.

Никто ничего не сказал, но ученики дружно начали переглядываться. Наконец, смех затих, и все, будто сговорившись, посмотрели на профессора Квиррелла. Тот с доброжелательной улыбкой на лице наблюдал за происходящим.

Дерзкая зловещая улыбка Дафны сделала бы честь Годрику Гриффиндору или Гриндевальду. Девочка склонилась над пергаментом и написала: Потому что моё Оглушающее проклятие, мой Древнейший Клинок и мой Патронус от всех не спасут.

* * *

Гарри Поттер перевернул последнюю страницу своей экзаменационной работы.

Когда он прочёл первый настоящий вопрос («Как вы заставите замолчать Визжащего Угря?»), даже ему пришлось подавить небольшую нервозность, вызванную каким-то крохотным остатком детства. На своих уроках профессор Квиррелл практически не уделял никакого внимания неожиданным и в то же время бесполезным вопросам, которые, как воображал какой-то идиот, должны составлять первый курс обучения Защите. В принципе, когда Гарри сообщили о внезапном экзамене, он мог бы воспользоваться своим Маховиком времени, чтобы просмотреть учебник первого курса, но это было бы нечестно и могло повлиять на оценки остальных из-за изменения максимального разброса. Несколько секунд он тупо смотрел на вопрос, а затем вывел «Чарами молчания» и добавил инструкции по использованию чар, на случай если проверяющий Министерства не поверит, что Гарри умеет использовать это заклинание.

Как только Гарри решил просто правильно отвечать на все вопросы, работа пошла очень быстро. Самым практичным ответом на большую часть вопросов было «Оглушающее проклятие», а оптимальным решением для изрядной части остальных — что-то вроде «Развернуться и уйти» или «Выбросить сыр и купить новую пару туфель».

Последний экзаменационный вопрос был сформулирован так: «Как вы поступите, заподозрив, что под вашей кроватью может находиться жутикозмея?» В начале года Гарри бегло просмотрел учебник Защиты, и теперь вспомнил официально одобренный Министерством ответ на этот вопрос — «Сообщу родителям». Тогда он сразу обратил внимание на этот неожиданный ответ, потому он ему и запомнился.

Немного поразмыслив, Гарри написал:

Уважаемый проверяющий Министерства!

Боюсь, мне следует оставить ответ на этот вопрос в тайне, однако позвольте мне уверить Вас, что жутикозмея вряд ли доставит мне беспокойства больше, чем горный тролль, дементор или Сами-Знаете-Кто. Пожалуйста, уведомите своё начальство, что я считаю стандартный ответ дискриминирующим по отношению к маглорождённым и что я ожидаю скорейшего исправления этого недоразумения. Надеюсь, моё непосредственное вмешательство не понадобится.

С уважением, Мальчик-Который-Выжил.

Гарри широким росчерком подписал последний лист пергамента, положил его в стопку, отложил перо и выпрямился.

Затем огляделся. Несмотря на то, что голова профессора Квиррелла наклонилась набок, мальчику показалось, что тот смотрит в его сторону. Остальные пока ещё писали. Некоторые молча плакали, но всё равно писали. Помимо прочего, профессор Защиты учил: пока бой не окончен, нужно сражаться.

Прошла вечность, и официально отпущенное время истекло. Вместо профессора по классу прошла и собрала пергаменты семикурсница.

Когда была собрана последняя работа, профессор Квиррелл выпрямился.

— Мои юные ученики, — тихо произнёс он. Семикурсница направляла свою палочку на рот профессора Защиты, поэтому каждый слышал его голос, как будто он раздавался совсем рядом. — Я понимаю… некоторые из вас, наверное, сильно испугались… Этот страх отличается от страха оказаться перед палочкой врага… но вы должны победить и такой страх. Теперь… я могу вам это сказать. По традиции Хогвартса… оценки объявляются на второй неделе июня. Но в моём случае… думаю, можно сделать исключение, — профессор улыбнулся своей привычной бесстрастной улыбкой, слегка перекошенной, словно ему нужно было скрывать гримасу боли. — Понимаю, вы волнуетесь… вы не готовились к этому экзамену… на моих занятиях мы это не проходили… а я совсем забыл упомянуть… что будет экзамен… хотя вы и сами должны были понимать… что он будет. Но я только что магически проверил… то, что вы написали во время этого… ужасно, ужасно важного экзамена… хотя, конечно, только оценка министерства является официальной… и поставил ваши итоговые оценки с учётом этих