– Мы вас услышали, милорд, – процедил Грегор и посмотрел на Райнгартена.

– Ну как я могу не проголосовать за собственное предложение, – развел тот руками и снова с беспокойством обвел всех глазами. – Милорды, я считаю, что такие поправки совершенно разумны! В конце концов, мы можем найти решение, которое устроит всех! Например, можно не жаловать простолюдинам дворянство Ордена, но при этом позаботиться об их личной свободе. Горожане низкого сословия и так свободны, а магов из крестьян ничтожное количество! Можно, скажем, выкупать их у лордов по фиксированной цене…

– Чтобы они всю жизнь выплачивали Ордену еще и этот долг, – едко подсказал Бреннан, и Райнгартен так сконфуженно смолк, что сразу стало ясно – именно это он и хотел предложить другими словами. – Великолепно придумано, милорд. Буду очень благодарен, если вы сумеете объяснить, чем рабство у магистра собственной гильдии отличается от рабства у лорда! Простите, но я против этого предложения в любом его виде. Можете считать, что во мне говорит кровь простолюдина! Я даже отрицать не стану. – Фыркнув, целитель выпрямился и заговорил громче: – Мои родители – булочники из предместья, моя жена – белошвейка. Мои дети не имеют магического дара и никогда не станут дворянами, но внук получил искру от Милосердной Сестры. Он гораздо талантливее меня, этот мальчик. В битве за Академию он работал в лазарете как проклятый и спас немало жизней! Если вам интересно, милорд Архимаг, это он придумал, как очистить кровь наших спасителей от яда демонов! Конечно, я не заглядываю вперед настолько далеко, чтобы пророчить ему пост магистра! Ничего, на кусок хлеба с ветчиной и без того заработает. И уж его-то я всегда возьму личным учеником, если, конечно, вы милостиво оставите за мной это право. Но что я скажу его друзьям-простолюдинам? Тем, кто рядом с ним падал от усталости, но зашивал раны и вливал в раненых последние капли своего резерва? Для этого их подлая кровь была достаточно хороша, а для того, чтобы в Ордене стоять наравне с дворянами – нет?!

Раздувая крылья носа и побагровев лицом, – впервые на памяти Грегора! – Бреннан откинулся на спинку кресла и уставился куда-то поверх спинки кресла Архимага.

– Полагаю, вы голосуете «против», – еще холоднее сказал Грегор и кивнул. – Ваше право. Милорд Волански?

Он ждал, что иллюзорник по обыкновению выдаст очередную туманную фразу, но тот поморщился, вздохнул и словно нехотя сказал:

– Корсон был не так уж и не прав. – Помолчал и добавил: – Но Корсон мертв.

– Да-да, – нетерпеливо согласился Райнгартен. – Милорд Волански, разумеется, Архимаг Корсон уже давно упокоился с миром! И нам теперь нужно решить этот вопрос здесь и сейчас. Вы бы не могли высказаться более определенно? Желательно «да» или «нет»!

– Корсон мертв, – повторил Волански. Вздохнул и сообщил: – Воздерживаюсь.

Ну, этого и следовало ожидать! Грегора снова окатило раздражением. Кто только выбрал старого шута на пост магистра?! Их бы самих сюда, чтобы не отлынивали от важных решений, прячась то ли за безумцем, то ли за нелепым лицемером, изображающим глубокомыслие!

Ему вдруг вспомнился совсем другой Корсон. Тоже мертвый, кстати. А вот если бы он внимательно выслушал план Грегора о наступлении при Фарнеле и согласился… Нет, глупости. Командор Корсон все равно не был способен закончить войну. Его дурацкие идеи, что наступательная сила фраганцев рано или поздно истощится, обходились армии Дорвенанта слишком дорого! И вообще, в Бездну всех этих Корсонов с их идеями! Обоих! Их время давным-давно прошло!

– Магистр Девериан? – спросил он вслух, стараясь отвлечься от неприятных и очень несвоевременных воспоминаний.

– Поддерживаю, – задумчиво сказал артефактор и пояснил в свою очередь: – Милорды, я против лишения простолюдинов дворянства и перстня. Но в нынешнем виде предложение кажется мне разумным и полезным. Список должностей, куда им следует закрыть доступ, очень короткий, едва ли два десятка наберется. Будем откровенны, человеку без состояния и связей пост магистра и так почти недоступен, если нет особых обстоятельств. Так что простолюдины в общей массе почти ничего не теряют. Зато урожденные дворяне с детства воспитываются по канонам чести и знают, что любым проступком опозорят свой род. Да, милорды, я тоже помню, что это не остановило недоброй памяти магистра Морхальта. Но ведь многих могло остановить, что признал сам Денвер! Право, лишение малой части и без того недостижимых привилегий – небольшая цена, чтобы сохранить Орден единым.

– Благодарю, милорд, – признательно склонил голову Грегор, с огромным удовольствием слушая этот голос разума. – Милорд Валлендорф?

В том, как проголосует алхимик, он не сомневался. И не ошибся. Валлендорф поспешно сообщил, что согласен с предложением, и преданно поглядел на Райнгартена, словно собака, ожидающая похвалы за хорошо исполненный трюк. Раздражение вернулось вновь. Лучше бы с ним согласился Ладецки или Бреннан! Это точно было бы от души!

– А я против, – спокойно и ровно сказал Роверстан. – Исключительно по соображениям, высказанным милордами Ладецки и Бреннаном.

Что ж, и это было ожидаемо. Грегор оглядел магистров и понял, что выиграл. Ну, почти! Три голоса против и три – за. И один воздержавшийся. Дело за Эддерли, но странно представить, чтобы лорд из Трех Дюжин встал на сторону простолюдинов, да еще и против своего ученика! Конечно, старому некроманту сейчас нелегко… Бреннан его друг, да и Ладецки с Роверстаном, кажется, с Эддерли в недурных отношениях. Но есть же и такие вещи, как беспристрастность! Эддерли – это не Валлендорф!..

– Я против, – тихо, но твердо прозвучал голос некроманта, и Грегор пораженно замер на середине ликующей мысли.

То есть как против?!

– Вы?! – озвучил его изумление Райнгартен. – Милорд Эддерли, я не ослышался?

– Милорд Райнгартен, если у вас нехорошо со слухом, советую обратиться к целителям, – холодно посоветовал Эддерли и повторил с явным раздражением: – Да, я против. Наши коллеги уже сказали достаточно, я могу лишь присоединиться. И напомнить то, о чем иногда забывают. Перед Претемной Госпожой все равны, и золотая кровь, и подлая. Недавние события напомнили об этом даже слишком хорошо. Но каждый, разумеется, вправе видеть свое. Милорд Бастельеро, мне жаль.

– Вам… жаль… – повторил Грегор, едва сдерживая гнев. – Итак, милорды, Совет против моего предложения?! Четверо против троих при одном воздержавшемся, – проговорил он с отвращением.

Глупо злиться на иллюзорника, но проголосуй он «за»… Что ж, тогда было четверо против четверых, а в этом случае Архимаг может голосовать за собственное предложение! Хотя… Тогда не меньше причин злиться на Эддерли и Ладецки! С Бреннаном и Роверстаном-то все было понятно…

– Милорды, я вас услышал! – Он вскочил, и магистры, следуя этикету, принялись подниматься. – Благодарю всех, больше у меня к вам нет вопросов!

Кланяясь, главы гильдий один за одним выходили из зала. Грегор подошел к окну и бездумно уставился на тренировочные площадки, где два мэтра Алого факультета гоняли малышей первого года обучения. Неужели Ладецки прав и предложенная реформа действительно повредит Ордену? Да нет, боевик напрасно беспокоится! Нужно всего лишь хорошо все продумать! Райнгартен говорил дельные вещи…