— Говорите, — милостиво разрешил иоширец.

— Сначала вы, — перевела стрелки я.

— Хорошо, — немного помедлив, кивнул он.

Ведьмак стоял у окна, я же предпочла устроиться в кресле, пониже натянув на колени его рубашку. Тонкую, шелковую, практически невесомую и невероятно приятную к телу. Наверное, она является частью какого-то праздничного костюма. И зачем он отдал ее мне? Не понимаю.

— Хорошо… и все? — устав ждать продолжения, проворчала я. — Это все, что вы хотели мне сказать, да? Как дела у пленного поющего? Он признался в покушениях на меня и мою сестру? Мне больше нечего опасаться?

— Поющий… — повторил безопасник задумчиво, будто мысли его были где-то далеко. — Прежде всего, я бы хотел извиниться за то, что случилось днем, — сказал он внезапно. — Во время поимки этого самого поющего.

— Уточните, — попросила я. Вдруг его высокопревосходительство сожалеет, что не прибил меня на месте за самодеятельность?

— Я не хотел обижать вас, госпожа Ландау. Но вы… — Он сделал непонятный жест, сминая пальцами воздух. — Вы меня…

— Разочаровала, — вздохнула я, вновь ощутив болезненный укол в груди, будто оправдать ожидания этого мужчины было для меня жизненной необходимостью.

— Напугали! — резче обычного заявил ведьмак. — Я чуть не убил того клоуна в балахоне, обрубив тем самым все нити к заговорщикам.

— Заговорщикам? — переспросила я. — Их много?

— Не перебивайте, — укоризненно посмотрел на меня Аллегро, и я тут же провела пальцами по губам, имитируя закрывающуюся молнию — мол, все, молчу, ни звука больше не издам, только, пожалуйста, продолжайте. — Не так просто это сказать.

— Что сказать? — вырвалось прежде, чем я успела зажать себе рот рукой — обещала же не перебивать.

— Прошу прощения, если расстроил, — выдавил иоширец. — Мне жаль.

Внутренний голос подсказывал, что извиняться его высокопревосходительству так тяжело, потому что он совершенно не ощущает себя виноватым. И, если судить объективно, а не через призму моих обид, вины его в произошедшем, действительно, нет. Он спас меня и даже не отругал толком, хотя было за что. Еще и Уржика вернул, пусть и не сразу.

— Вам не за что извиняться, — решила закрыть вопрос я.

— Вы плакали.

— Это из-за Уржика, — не глядя на него, сказала полуправду я.

— Только из-за него? Не лгите мне, — потребовал безопасник, хотя и довольно мягко.

— Я очень привязалась к Уржику, — призналась, поглаживая радостно урчащий гаджет, который начал вибрировать, причем только нижней частью, отчего складывалось впечатление, кто он, как собачка, виляет хвостом. — Уржик мне как питомец, только неприхотливый, в отличие от Каси. — Я продолжала заговаривать зубы собеседнику, не желая вспоминать о том, что еще меня так сильно расстроило при нашей последней встрече.

— Кася?

Упс… как сказала бы Крис. Кажется, я сморозила лишнее.

— Кошечка. Мы с сестрой ее с улицы подобрали. Обычная, черненькая, ласковая.

— Проклятье! Иош-ш-ши… — прошипел Аллегро, сжимая кулаки и отворачиваясь к окну, за которым горели огни ночного города. Не знаю, какого именно, но непременно спрошу. Попозже. Для начала выясню, чем прогневал генерала инопланетный гуру.

— Не злитесь на моего учителя. Он хороший, — вступилась я за него.

— Иоши больше не ваш учитель, Ева.

— Но почему?

— Потому что он подвергает вашу жизнь опасности, утаивает важную информацию и ведет какую-то свою игру, которая мне не нравится. Даже про кошку умолчал, хотя точно знал о ней. Не мог не знать.

— Разве Иоши не изобретение наблюдателей? Это ведь вы его создали. Неужто искусственный интеллект вышел из-под контроля вашей высокоразвитой расы? — Я, правда, не хотела иронизировать, оно само получилось.

— Иоши — ни разу не искусственный. — Повесив интригу в воздухе, господин Рэйн сменил тему: — Хотите еще чаю с тортом?

— Хочу информации. Много! Разной. Тортика тоже хочу, но это чревато лишними килограммами, которыми приходится расплачиваться, если питаться сплошными десертами. Стану толстой и некрасивой, оно вам надо?

Я пыталась пошутить, а получилось как всегда: Аллегро скользнул взглядом по моей фигуре, будто оглаживая. Сглотнув, я опять принялась натягивать рубашку на голые колени, расправляя шелковые складки. ЕГО рубашку… на МОИ колени… Когда же он уже настроится и телепортирует меня домой? Очень-очень надо!

— Ты мне любая нравишься, — огорошил признанием безопасник.

— Я вам… нравлюсь? — переспросила, не до конца понимая, что он имеет в виду: нравлюсь как девушка, с которой он хочет отношений, или нравлюсь просто как человек — вернее, как необычная зверушка, которую этот «вампир» вроде как чувствует. — Как именно?

— Сильно.

Понятней не стало.

— Хотите меня изучить или хотите… — пока подбирала слова, Аллегро ответил:

— Хочу.

— Изучить?

— Просто хочу, — сказал он и нахмурился. — Хочу видеть вас, общаться с вами, прикасаться к вам, защищать, — пояснил, неотрывно глядя на меня — очевидно, чтобы видеть реакцию. — Ничего неприличного, — добавил, будто я о чем-то таком подумала.

А если бы и так, то что? Что, черт побери?!

Я настолько неинтересна ему, что меня даже поцеловать нельзя захотеть?

Я и не заметила, как включился режим дурочки… или, скорее, непуганой идиотки с функцией провокатора. Уязвленное самолюбие задавило вопли ошалевшего разума, и даже стеснение отступило, отдав бразды правления азарту. Плавно поднявшись с кресла, я медленно двинулась к ведьмаку, глядя ему в глаза.

— А вдруг неприличного захочу я? Что тогда? — спросила, подходя ближе. Походка, голос — все изменилось, превратив меня… сама не знаю, в кого.

Да что за бес в меня вселился? Я же Ева, а не Крис! Что за дикое желание подергать тигра за усы, находясь в его клетке?

Несколько мучительно долгих секунд мы мерились взглядами, а потом Аллегро качнулся ко мне, медленно наклоняясь — и всю мою смелость как ветром сдуло.

— Забудьте, я пошутила, — сказала, отступая и отворачиваясь, потому что смотреть на него было страшно. А стоять к нему спиной — нет. Такой вот парадокс! — И, тем не менее, есть проблема, — продолжила рассуждать вслух, потому что так было легче справиться с волнением. — Если ночные встречи продолжатся… случайные и не очень… рано или поздно об этом станет известно! Люди не будут разбираться, насколько невинны наши отношения. Я не