Как только я объявляю об аресте Джейкоба Ханта, начинается ад кромешный. Его мать бросается в слезы и одновременно начинает кричать, стоило мне положить руку на плечо Джейкоба и увести его в комнату, где мы снимаем отпечатки пальцев и фотографируем преступников, а по реакции парня можно подумать, я его полоснул мечом. Он смазывает мне кулаком по челюсти, что приводит в ужас его адвоката, который, будучи адвокатом, без сомнения, уже раздумывает, как избавить своего клиента, помимо прочего, от обвинения в применении насилия по отношению к сотруднику полиции.

– Джейкоб! – визжит его мать и хватает меня за руку. – Не прикасайтесь к нему. Он не любит, когда его трогают.

Я осторожно ощупываю подбородок, куда пришелся удар, и бормочу:

– Да, а я не люблю, когда меня бьют, – после чего завожу руки Джейкоба за спину и надеваю на него наручники. – Мне нужно составить несколько бумаг на вашего сына. Потом мы отвезем его в суд для предъявления обвинения.

– Он этого не выдержит, – возражает Эмма. – Позвольте мне, по крайней мере, остаться с ним, чтобы ему было спокойнее…

– Это невозможно, – сухо говорю я.

– Вы же не станете допрашивать глухого без сурдопереводчика!

– Со всем к вам уважением, мэм, ваш сын не глухой. – Я встречаюсь с ней взглядом. – Если вы не уйдете, я вас тоже арестую.

– Эмма… – тихо говорит адвокат и берет ее за локоть.

– Не трогайте меня! – восклицает она и стряхивает с себя его руку, делает шаг вперед к своему сыну, но один из полицейских останавливает ее.

– Уберите их отсюда! – приказываю я и пытаюсь тащить Джейкоба по коридору.

Это все равно что бороться с быком на заднем сиденье автомобиля.

– Слушай, – говорю я, – ты успокойся.

Но он продолжает вырываться от меня, пока я не заталкиваю его в каморку, где стоит машинка для снятия отпечатков пальцев и фотокамера, дорогостоящее оборудование, а я так и вижу, как беснующийся Джейкоб разбивает его.

– Встань здесь, – говорю я, указывая на белую линию на полу. – Смотри в камеру.

Джейкоб поднимает вверх лицо и закрывает глаза.

– Открой глаза.

Он открывает и закатывает их к потолку. Через минуту я все-таки делаю чертов снимок, а потом фотографирую его в профиль.

Поворачиваясь направо, Джейкоб замечает машинку для снятия отпечатков пальцев и замирает.

– Это «LiveScan»? – тихо спрашивает он, и я слышу первые внятные слова с тех пор, как взял его под арест.

– Ага. – Я встаю у клавиатуры и вдруг понимаю, что есть гораздо более легкий способ справиться с Джейкобом. – Хочешь посмотреть, как она работает?

Словно выключателем щелкнули: безумное торнадо превратилось в любопытного ребенка. Джейкоб делает шаг вперед:

– Там цифровые файлы, да?

– Да. – Я набираю на клавиатуре имя Джейкоба. – Твой средний инициал?

– Т.

– Дата рождения?

– Двадцать первое декабря тысяча девятьсот девяносто первого, – говорит он.

– Ты, случайно, не знаешь номер своего полиса социального страхования?

Он выпаливает очередь цифр, заглядывая мне через плечо – что там дальше?

– Вес: сто восемьдесят пять фунтов, – диктует Джейкоб, все более оживляясь. – Род занятий: учащийся школы. Место рождения: Бёрлингтон, Вермонт.

Я беру бутылку лосьона, которым мы смачиваем пальцы, чтобы папиллярные узоры лучше отпечатались, и тут только замечаю, что руки у Джейкоба до сих пор в браслетах, за спиной.

– Хочу показать тебе, как работает эта машинка, – медленно произношу я, – но не могу сделать это, пока ты в наручниках.

– Верно. Я понимаю, – говорит Джейкоб, продолжая смотреть на экран.

Если бы я попросил его отдать руку за возможность увидеть этот сканер в действии, он бы с радостью согласился. Я расстегиваю наручники и протираю пальцы Джейкоба лосьоном, потом беру его правую кисть в свою.

– Сперва мы снимаем плоские отпечатки больших пальцев, – объясняю я, прижимая по одному пальцы Джейкоба. – Потом остальные. – (Это одновременные отпечатки четырех пальцев каждой руки, которые прикладываются к стеклянной пластинке.) – Как только они загрузятся в компьютер, начинается сопоставление их с другими. Теперь прокатываем пальцы из стороны в сторону, согнув внутрь большой, а остальные выпрямив, – говорю я и показываю сначала с одним пальцем, потом со всеми остальными.

Когда машинка отказывается принимать один из прокатанных пальцев, Джейкоб изумленно вскидывает брови:

– Замечательно. Она не хочет вводить плохой отпечаток.

– Нет. Она показывает, если я слишком быстро поднял палец или отпечаток получился слишком темный, тогда я повторяю сканирование.

Закончив с пальцами, я прижимаю к сканеру ладонь Джейкоба – такие отпечатки мы чаще всего находим на оконных стеклах, если преступник заглядывал внутрь дома, – а потом снимаю отпечаток пишущей руки – край согнутой кисти от мизинца до запястья. Когда я переключаюсь на вторую руку Джейкоба, он уже практически все делает сам.

– Это просто, – говорю я, а тем временем на экране выстраиваются в ряд картинки.

– Значит, вы пошлете их в автоматизированную систему дактилоскопической идентификации прямо отсюда? – спрашивает Джейкоб.

– Таков план.

Иметь цифровую систему сканирования пальцев, соединенную с АСДИ, – это Божий дар. Я достаточно пожил на этом свете и помню времена, когда все было гораздо сложнее. Отпечатки будут отосланы в центральное хранилище, где фиксируется факт ареста, и результат направляется в ФБР. Когда посажу Джейкоба под замок, я вернусь сюда и проверю, не привлекали ли его за что-нибудь в прошлом.

Полагаю, ничего не обнаружится, но это не значит, что Джейкоб впервые нарушил закон. Это значит только, что до сих пор его не ловили.

Принтер выплевывает карточку, которую я кладу в папку с документами для ареста вместе с фотографиями. Наверху перечислены все биографические сведения о Джейкобе. Ниже – десять маленьких квадратиков с откатанными пальчиками. Под ними – ряд цифр, выстроившихся, как солдаты.

В этот момент я замечаю лицо Джейкоба. Глаза его сияют, губы изогнуты в улыбке. Его арестовали за убийство, а он на седьмом небе, потому что увидел собственными глазами, как работает сканер отпечатков пальцев.

Я нажимаю кнопку, и принтер выдает вторую карточку.

– Вот. – Я отдаю ее Джейкобу.

Он начинает пружинить на подушечках стоп.