Интересно, это игры Хаоса, или обретя вторую, как сказал Златомир, истинную ипостась, я стану таким вот няшно-пушистым драконом? Вспомнилась вдруг розовая зайка – мой результат действия зелья случайного перевоплощения и я хихикнула, радуясь, что хоть дракон мне достался не розовый.

Тиму… Тиму же был бесподобен.

Чёрный… Большой! Пылающий!!!

Магнетически-притягательное-благородно-смертоносное-нечто! Нечто, которое смотрело на меня так, как смотрят лишь на самое невероятное сокровище.

– Вот тебе и козочка… – расхохотался Бонсайми.

Но смех его не был глумливым при этом.

Он был растерянным1

И вот это вот выражение растерянности, какого-то детского восторга и ликования на совершенно звероподобной роже Привратника – оно того стоит!

Нервно дёрнув хвостом, я приблизилась к Тиму, заглянула в чёрные, как сама бездна, глаза в огненных искрах и… аж наземь села, разглядев своё отражение.

– Ты самый восхитительный и очаровательно-невероятный ледяной дракон из всех, что видел этот мир, Уль, – услышала я мысли Тиму.

И вот может стоило бы поспорить, ну, исключительно из скромности, но… Моська у меня в драконьей ипостаси оказалась до того няшная… Пугающая, немного, да, но это если широко улыбнусь и обнажу острые иглы зубов… А так… Какое-то немыслимое сочетание мягкого белого пуха и ледяной чешуи на щеках, огромные, оленьего разреза ярко-зелёные глаза, будто специально подведённые синей звёздной подводкой… И у меня был рог! Ледяной, как у единорога и я каким-то внутренним чутьём поняла, что с возрастом их будет больше, они каким-то образом связаны с моей силой.

– Ты – чудо. – Произнёс Тиму уже вслух. – Ой! У тебя рог искрит!

– Точно, точно искрит, – подтвердил Бонсайми. – Вот тебе и козочка. – повторил он. – Однорогая. Хах-хах-хах-хах!

– Ещё не вечер, – пробормотала я.

Жаль было, что не привыкнешь, как следует, к новой форме, это кажется, что мы тут, стоило Златомиру нас оставить, кинулись перья чистить, ладно, чешую, не суть. А между прочим, нахождение на таком серьёзном Слое Хаоса, да ещё в драконьей ипостаси – настоящее сокровище для нашего магического становления.

Я всей своей сутью ощущала, как становлюсь шире, сильнее, глубже, как открываю вместилище для новой, неведанной доселе магии! Новая, непонятная, неведомая сила, но как же она была вовремя! Как же нужнабыла, нужна именно сейчас!

И в этот момент, когда Тим сказал, что мой рог заискрил, я ведь что-то почувствовала, неуловимое такое, но очень, очень родное… будто Ломтик облизал и потёрся о макушку мордочкой, но мой нежный малыш наворачивал круги вместе с Йолой вокруг улюлюкающего и делающего соулам «козу» Бонсайми. Дракошки были в полном восторге от такой разительной перемены в нашей с Тиму магической силе.

– Нет, – покачала я головой. – Не могу… Как будто вот-вот уловлю что-то важное, но слишком много отвлекающих факторов. И собственное состояние… как бы так выразиться поёмче и покрасноречивее… Полная отчебученность!

– У меня то же самое, – признался Тиму. – Всё упускаю что-то из внимания… Но Златомир же говорил, что у тебя скоро ещё стихиалий вылупится, я о них только читал прежде, это по принципу соула – части нашей души – часть нашей магии. Некая стихийная сила, которую ты сама сможешь контролировать силой своей ясности. У меня же сейчас все силы уходят на поддержание драконьей формы. И знаешь, что? Мне это нравится. Я готов к новым свершениям, готов к трудностям. Лишь бы ты была рядом, сердце моё, моё восхитительное снежно-ледяное чудо…

Глумливый гогот Привратника ощутимо пошатнул воцарившуюся идиллию.

– Вы тут ещё брачное ложе разделите! – Приговаривал сквозь смех Бонсайми. – Не, прав Ёжин, адепты Морте уже не те, не те. Нет, ну вот ведь наглость! Поцелуйтесь, давайте, не стесняйтесь, всё для вас! Эй! Эээээй! Вы чё, серьёзно? Не, ну совесть-то надо иметь!!!

Мы с тёмным снова переглядываемся и понимаем – Бонсайми прав. Не по части брачного ложа или поцелуев там. Просто спешить надо.

Нельзя позволить Гулльвейг осушить Морте. Нельзя.

Разбежавшись, мы оторвались от земли и взмыли к золоченному куполу Седьмого Слоя Хаоса. Бонсайми засвистел, заулюлюкал нам вслед. За нами он просто не успел. Куда там Привратнику за драконами.

Как же отличался этот полёт от того, что предшествовал ему! Когда мы, ещё не осознавая до конца, что произошло, сломя чешуйчатые шеи, неслись за Златомиром.

Сейчас, бок о бок с моим несносным тёмным, который умудрился «урвать» себе некоего грозового «буренероса» – казалось, я никогда не была так счастлива, вообще никогда…

Любовь, головокружение, азарт грядущей битвы… о даааа, ипостась дракона сыграла интересную шутку со светлой стороной моей магии. Я чувствовала, я знала, я была на сто процентов уверена, что по-прежнему остаюсь светочем… И останусь им до Последней черты…

Вот только сейчас в моём внутреннем свете появился какой-то покой, что ли. Уверенность. Знание.

Словно тысячи тысяч молний пронзали мой мозг вспышками осознания, каждый миг я улавливала что-то новое, открывала что-то важное, силясь впитать всю драконью мудрость, память, навеки поселившуюся в этом мире…

Я обретала своё наследие.

Глава 19

– Бонсайми!!!

Привратник появился незамедлительно.

– Фьорд гаснет. – Печально сказал он. – Из Источника Морте уходит магия… Это всё Гулльвейг. Она больше не скрывается.

– Поглотить такое количество ведьма просто не может, – принялся размышлять Тиму, единственный из нас всех сохранивший присутствие духа. Что ж. Бесконечные заседания в Совете его не только многому научили, но и закалили определённым образом.

– А это значит, что она её перенаправляет. – Продолжал он. – Неистоволунная ночь – ночь сопряжения небесных сфер, а значит, магия Морте, к которой у Гулльвейг есть доступ через Источник, преобразуется в чистый Хаос, вытягивая дыхание из Фьордов и наделяя жизнью всё новых демонов... Вот что имело ввиду Сердце, когда предостерегло насчёт Неистоволунной ночи! Снорхи! Мне следовало догадаться раньше!..

– Ты гений, – искренне прошептала я и складка на лбу Тиму разгладилась.

Мой тёмный расплылся в счастливейшей из улыбок.

Чего нельзя было сказать о Бонсайми.

Тот только головой покачал…

И это показалось… показалось…

– Бонсайми, – позвала я и когда призрак отвёл взгляд, поняла, что потеря магии – ещё не все новости. – Ты ведь не всё нам рассказал? Что ещё? Что ещё случилось?

Бонсайми как-то разом сгорбился и стал меньше ростом.

– Плохо дело, – признался Привратник. – Эти, из Ковена, мой колодец, который мы с Тимом сюда неподалёку порталом перенесли, обнаружили.