Шрифт:
Закладка:
Самым важным, для них был их рейтинг. — Выдыхая серый дым, продолжил Псих. — А я был ребенком. — Он усмехнулся. Не так как обычно, а с глубокой болью в глазах. — Я плевать хотел на запреты и правила. Каждый раз, когда я проливал чай или забывал почистить зубы, каждый раз, когда дрон отнимал у меня рейтинг, они вели меня в ванную. В место где за людьми не следят дроны. Из нашей ванны можно было попасть в сырой подвал, где меня начинали воспитывать. Так, они это называли. Когда я был маленьким, они пристегивали меня цепями и оставляли там на несколько дней, в темноте, среди тараканов и крыс. Когда поняли, что я перестал бояться, они стали испытывать все новые способы наказания. Раскаленный металл. Ножи. Кипящее масло. Самым отвратительным было то, что они получали от этого удовольствие. Им нравилось слышать мои крики, они возбуждались от вида моей крови… — Псих достал новую сигарету и подкурил. Он все еще смотрел в даль, на прекрасную галактику, словно боялся встретиться с Эммой глазами. — Они начинали трахаться прямо там, в подвале, в то время когда я кричал от боли. Я перестал чувствовать боль. Потом, у них родилась дочь. Кейт. Такая же как ты, умница. Ребенок, которого не стыдно показать в обществе. Ее рейтинг стремительно рос, и родители радовались. — Он замолчал. Замолчал так резко что Эмма испугалась, что он не станет дальше рассказывать. Она сидела и боялась пошевелиться, чувствуя на себе всю его пережитую боль. Псих по новой закурил, допил остатки ликера в бутылке и продолжил. — Однажды, когда ей было семь лет, она пришла со школы и сообщила родителям о том что у нее впервые отняли рейтинг. Ничего серьезного, пару баллов за то что она случайно столкнулась с одноклассницей в коридоре. Она была расстроена, смотрела на родителей и искала поддержки. А они повели ее в ванную… Мне было двенадцать лет. Я схватил с кухонного стола нож для разделки мяса и отправился следом…
Псих повернулся и посмотрел на Эмму. Его глаза блестели недоверием, он переживал, как она отнесется к тому что услышала.
Эмма очнулась сразу, как поняла что он закончил говорить.
— Ты совсем ничего не чувствуешь? — Спросила она.
Он усмехнулся одной стороной кривого рта.
— Твои удары, я чувствую. — Улыбаясь сказал парень. — Даже очень хорошо.
Она обхватила его лицо своими ладонями, сглотнула застрявший в горле комок и припала к его кривым губам с поцелуем.
— Не надо… — Прошептал он, отстраняясь от нее. — Ты же знаешь, я не могу…
Эмма решительно завалила его на мягкий плед, поспешно стягивая с него рубашку.
Псих попытался встать, но его попытки не увенчались успехом. Эмма прижала его торс бедрами, усевшись сверху и заглянула в глаза.
— Доверься мне. — Прошептала она.
Она склонилась над его головой, нежно касаясь губами лица, покрывая поцелуями каждый шрам. Псих крепко сжал челюсть и со всей силы сжимал руками пушистый плед, так сильно, что побелели пальцы. Ему с трудом удавалось держать себя в руках, чтобы не овладеть ею, привычным для него способом.
Эмма чувствовала как он напряжен, и совсем не торопилась. Она целовала его шею, касаясь мокрыми губами тонкого продольного шрама, и спускалась ниже, к груди, в которой все сильнее билось сердце. Она забирала всю его боль, наполняя его тело новыми воспоминаниями, стараясь не пропускать ни одного, даже самого маленького, шрама.
Когда она спустилась к самому низу живота, он не выдержал. В одно мгновенье оказался сверху, грубо срывая с нее одежду. Эмма видела, что он изо всех старается контролировать себя, чтобы не сделать ей больно, и полностью расслабилась. Она хотела его так сильно, как никогда и никого. Хотела не просто интимной близости, а гораздо большего, стать настолько ближе, чтобы слиться воедино. Чтобы чувствовать его тело у себя под кожей, и его душу, так близко, как свою собственную.
Псих ветер стекающие со лба на лицо капли пота и подкурил сигарету. Эмма прижалась к его влажной спине обнаженной грудью.
— Ты рискуешь. — Сказал он охрипшим голосом. — В следующий раз, я могу не сдержаться.
Эмма поцеловала его между лопаток, обхватила руками и сильнее прижалась.
— Тогда, в следующий раз, мне придется тебя связать. — Улыбнулась она.
Темное пространство бескрайнего космоса озарилось яркими вспышками разноцветных искр, которые было так хорошо видно под куполом. Горон все таки запустил фейерверк, который обещал Линде.
Глава 23
Эмма не скрывая улыбки, стоя у экрана, пыталась сосредоточиться на информации об очередной планете, на которую они прибудут всего через несколько часов. Она затылком чувствовала на себе его взгляд, и то, что он тоже улыбается.
— Эмма, детка, иди завтракать. — Позвала Линда.
Все остальные уже собрались за круглым столом поглощая утренние бутерброды с горячим чаем.
После празднования нового года, лица у всех были уставшими, но довольными. Даже Фрэд, перестал ненавидеть Саву, и подкармливал его батоном, предварительно съев колбасу и сыр.
— Что за планета? — Подал голос Дэван и принялся запивать бутерброд чаем.
Он и правда улыбался.
— Маргония. — Ответила Эмма, и улыбнулась в ответ. — Последняя остановка.
До конца пути оставалось совсем немного. Уже через несколько дней они доберутся до планеты Севел и будут в безопасности. По крайней мере, от военных.
С первых шагов по поверхности планеты Маргонии, у Эммы зарябило в глазах от разнообразия красок. Сам порт, небольшие здания и даже дорожки под ногами были выкрашены всеми цветами радуги. Даже некоторые корабли и шатлы, пришвартованные в порту, пестрили яркими узорами. Высоко в зеленоватом небе ярко светило сочное малиновое солнце. Местные жители, имели длинные волосы и носили яркую одежду. По всюду в воздухе витали разнообразные вывески гласившие " Маргония-путь к себе", "Занимайтесь сексом, а не войной", " Жизнь создана для любви".
Как только все члены экипажа Милки сошли с трапа, к ним тут же приблизилось несколько человек, представляющих местное население. Три парня с длинными спутанными волосами в причудливых панамах и разноцветных рубашках, и девушка в точно такой же одежде.
— Добро пожаловать на планету счастья! — Воскликнула девушка и надела на шеи Горону, Психу и Моте, бусы собранные из ярких фиолетовых цветов.
— На нашей планете разрешено делать все, что хочется. — Объявил парень в рубашке с изображением малинового солнца. — Кроме того, что может принести вред. — Он указал
