лишняя резня, ни их прыжки в море со скал не нужны. А такое в средневековой истории у них случалось. Более важно уничтожение всего, что сохранилось от японской береговой обороны в районе мыса Каннон. На третьем этапе – занятие города Йокогама с целью уничтожения его портовой инфраструктуры.

Как вы знаете, во Владивостоке в настоящий момент готовятся к посадке на транспорты, выделенные для второй фазы операции «Дворцовый мост», войска второго эшелона в количестве двадцати пяти тысяч человек. Поэтому после успешного десантирования ГЭК все быстроходные вспомогательные крейсеры-лайнеры под эскортом выделенных крейсеров через двое суток должны уйти за ними во Владивосток.

Высадка второго эшелона должна осуществляться непосредственно в Йокосуке или Йокогаме. После чего будет принято окончательное решение о дальнейшей цели сухопутной операции, не исключая вступление во вражескую столицу. Цель этой акции двоякая. Политический аспект, полагаю, всем очевиден. Практический же – разрушение находящихся на побережье предприятий промышленности и портовой инфраструктуры. О штурме и занятии императорского замка речь не идет. Это недопустимо по политическим соображениям высшего порядка.

Уместно напомнить всем присутствующим, что адмирал Алексеев, дав нам добро на эту операцию, особо выделил один момент: никаких напрасных притеснений мирного населения, никакого насилия или, боже упаси, бессмысленных убийств. Таково требование государя. Никто не должен сказать после войны, что Белый царь отправил орду кровожадных варваров мстить всем японцам за дерзость одного их сумасшедшего полицейского…

Теперь, господа, я кратко доложу о задачах сил нашего Тихоокеанского флота, не задействованных прямо в предстоящем нам деле. Во-первых, в целях создания у японцев уверенности в неизбежности нашей высадки на юге Кореи отряд контр-адмирала Витгефта по пути из Порт-Артура во Владивосток обстреляет Пусан силами «Громобоя», «России», «Петропавловска» и «Полтавы». В результате мы сочетаем приятное с полезным. Корабли эти идут во Владик заканчивать ремонтные работы и пополнять свое вооружение. В океан их выводить мы не рискнули, но вот на проходе обстрелять Пусан – это им вполне по силам.

Также в начале их миссии обстрел южнокорейских портов запланирован для вспомогательных крейсеров контр-адмирала Егорьева, которым затем предстоит нечто совершенно немыслимое, если бы не находящаяся у них на борту флотилия торпедных катеров типа «КЛ». Катера кавторанга фон Плотто в согласованное с нами время – для этого развернуты вспомогательные крейсеры-ретрансляторы «Кама», «Индигирка», «Тунгузка», «Вилюй» и «Колыма» – атакуют главную базу японского флота Сасебо…

Из книги вице-адмирала РИФ А. В. фон Плотто «Торпедой – пли!»

Издательство «Наутикус», СПб, Берлин, 1917 г.

Крейсера контр-адмирала Егорьева подошли на видимость нашего сигнального поста на северном мысу бухты Воевода в 14:30. Поскольку все предметы снабжения, вооружения и горючее для катеров его «рысаки» приняли во время подготовки к операции непосредственно в главной базе, нам оставалось только выйти со своей секретной стоянки и, не теряя драгоценного светлого времени суток, обеспечить подъем и закрепление наших катеров на палубах своих носителей «по-штормовому».

Все было проделано четко, без какой-либо толчеи или сутолоки. Сказался как опыт наших многочисленных учений, так и привычное уже «мореходство» командиров и экипажей крейсеров. Через два часа с минутами, по сигналу с флагманского «Океана», все девять кораблей, включая два предназначенных на заклание у Сасебо быстроходных парохода, вытянулись в колонну и, имея на правом крамболе кровавую рану холодного зимнего заката, на двенадцати узлах легли курсом на западную оконечность острова Попова. Пройдя его и оставив слева по борту остров Рейнеке, адмирал почти в темноте склонился на генеральный курс, выводящий нас к оконечности Корейского полуострова.

К утру стало понятно, что предосторожности по закреплению наших катеров были как нельзя кстати: ветер и волнение достигли силы шторма. Вскоре нас известили, что Евгений Романович принял решение вместо обстрела Пусана идти на запасную цель – Порт Лазарева. По времени это позволяло сэкономить около пяти часов и предусматривалось планом операции на случай, если погода выкинет сюрприз.

Перештормовав сутки, к гавани подошли около 10:00 следующего дня. Погода несколько наладилась. Волнение в открытом море было уже не выше трех баллов при видимости порядка пяти миль. С учетом возможного минного заграждения, впереди артиллерийских кораблей были поставлены прорыватели. Следуя за ними, три крейсера, а именно «Рион», «Днепр» и «Ангара», по высокой воде прошли островным проливом к порту и, выйдя из-за мыса Карума, около часа обстреливали причалы, оказавшиеся в порту два небольших каботажных парохода и несколько парусников-джонок. Пароходы и три парусника в итоге затонули. Еще одна шхуна сгорела на плаву, а две другие сподобились стать на мель. Добивать их не стали из-за ухудшавшейся видимости: вновь пошел дождь. На берегу были разрушены и местами горели склады.

По возвращении ударной группы мы быстро построились и, никого не встретив, удалились в сторону Японии. Затем, уже в сумерках, легли курсом на пролив Крузенштерна. Теперь ничто уже не отвлекало наш отряд от выполнения основного задания. После ужина офицеры штаба крейсерского отряда и нашей флотилии по приглашению контр-адмирала собрались у него в салоне, дабы в последний раз обсудить все пункты нашего плана, высказать все возможные сомнения и вопросы, дабы коллективно их разобрать.

Конечно, то, что предстояло одновременно с нами сделать главным силам Тихоокеанского флота у Токийского залива, было, несомненно, куда более сложным и масштабным предприятием. Однако по дерзости и риску задача, поставленная отряду контр-адмирала Егорьева, была в своем роде уникальна.

Нам предстояло атаковать главную базу вражеского флота, прикрытую береговой артиллерией, боном и минным полем. Напасть на базу, в которой находилось минимум два новейших броненосца и пять броненосных крейсеров, не считая судов меньшего размера, от бронепалубного крейсера до миноносца. Сделать это должны были двадцать восемь моторных катеров и два символически вооруженных транспорта, чьим тыловым обеспечением были семь вспомогательных крейсеров, едва ли способных устоять всем скопом против одного приличного бронепалубного крейсера.

Зная, что будет совещание у адмирала, я еще до обстрела Порта Лазарева вызвал на флагманский «Океан» командиров 2-го и 3-го дивизионов моей флотилии – лейтенантов Вырубова и Гаршина. В состав каждого из наших трех дивизионов входило по девять катеров типа «КЛ». Первый предстояло повести в бой мне. Как любят говорить военные профессионалы, «каждый солдат должен знать свой маневр». Для этого и разрабатываются оперативные планы, и важнейшим материалом к их составлению служит опыт предыдущих операций сходного назначения. Но применимо к нашему случаю об особом богатстве такого опыта говорить, увы, не приходилось.

Если вынести за скобки события американской гражданской войны и подвиги наших катеров на Черном море и Дунае в войне с турками, то остается ночной бой японских миноносцев против укрывшейся в Вэйхае