Я бросил винтовку, уткнулся лбом в землюсхватился за голову, словно пытался раздавить её между ладонями, как в тисках. Раздавить или оторвать. Хотелось орать, плакать и материться одновременно…

Вот только было одно, но очень существенное отличие: я понимал, что это всё не реальность. Что это именно «флешбэк». Что это — ненастоящее. Что этого уже нет, что всё кончилось. Всё прошло. И эти черепа остались там… в прошлом. Что нынешние черепа к тем черепам не имеют никакого отношения. Что, скоро это пройдёт. Что надо просто сжать покрепче виски, сдавить голову и терпеть. Просто терпеть.

Я знал, как с этим бороться. Знал. Ведь, однажды, с этим уже справился. И тогда было тяжелее. Намного тяжелее…

Легко сказать — терпи. Очень сложно терпеть.

Легко сказать — я знаю, как с этим бороться. Легко…

Вот только это ни хрена не помогает! Особенно, когда прямо напротив тебя скелеты в обрывках камуфляжа копают БСЛками окопы и насыпают блиндажи…

В какой-то момент, всё стало настолько невыносимо, что я схватил свой «Баррет», воткнул прикладом в плечо, навёл на комбата и разнёс его череп C-ранговой «пулей», что была в него заряжена. И тут же, практически без перерыва, стал разносить головы офицеров, выполняя старое своё жгучее искреннее желание: убивать, расстреливать эту мразь!..

Десять «пуль» вылетели из дула винтовки за считанные секунды. Ни одна не ушла мимо. Я в жизни так ещё никогда не стрелял. И сразу после крайнего сухого щелчка, возвестившего об окончании магазина, я подцепил следующий. Загнал «пулю» в патронник и высадил ещё и его…

Отпустило меня лишь на середине третьего магазина. Третьего и последнего. Того самого, с E-шками.

Отпустило. Мозги заработали, наконец, и я осознал, что наделал. Что поддался эмоциям и поставил себя на грань выживания. Осознал, достреливая этот магазин до конца, раз уж начал. Пока ещё остаются секунды до шквала ответного огня скелетов-магов. Огня в прямом смысле этого слова. В буквальном.

Тридцать… двадцать девять умертвий и одна мумия. Это вроде бы — много. Очень много. Но, на самом деле — ничто. Так как там, впереди, под холмом осталось ещё пятьсот скелетов. Минус тридцать, плюс тридцать — не имеет особого значения. «Обезглавить» лагерь всё равно ведь не получилось: умертвий было больше, чем тридцать. И эти, которые «сверх трёх магазинов», уже почувствовали опасность и успели залечь в подготовленные укрытия, из которых мне их не достать с моей позиции.

А достаточно остаться даже всего одному умертвию, чтобы толпа скелетов не превратилась в толпу, оставшись скоординированным и боеспособным подразделением.

Сухо щелкнул «вхолостую» «боёк», сообщая об окончании третьего магазина. Пытаться доставать ещё «пули» и дозаряжать ими пустые магазины я не стал. Не мог позволить себе терять время. Я даже собирать их не мог себе позволить. Схватил «Баррет» и перекатился с ним вбок, к заранее подмеченной ложбинке. А над головой уже противно шипели, оставляющие отвратительные дымные следы файерболы.

***

Лежать в канавке было подобно смерти — ведь, под прикрытием скученного, сосредоточенного, плотного огня магов, ко мне уже бежали, заходя с флангов, воины со своими ржавыми железками в костлявых руках. Когда добегут — я труп. Биться с ними всеми невозможно. Да ещё и под непрекращающимся обстрелом.

Что ж, экстремальные ситуации… не делают нас лучше, умнее, прозорливее, чем мы есть. Наоборот — они сбрасывают нас до «умолчания», до уровня нашей минимальной подготовленности. До следования отработанным до автоматизма действиям и алгоритмам. До уровня изначальной подготовки к этой операции, как бы тавтологично это не звучало.

У меня вариант был подготовлен простой и даже линейный: маршрут отползания и несколько оставленных на «лёжке» «мин», которые я тут же и активировал, уже вовсю извиваясь и работая локтями.

Два оглушительных взрыва меньше, чем, через минуту, возвестили о том, что до «лёжки» уже добежали скелеты-воины. О том, что времени у меня в самый-самый притык. Что меня уже загоняют…

Вот только, они же сообщили мне, что можно больше не ползти, так как поднятая ими земля и пыль перекрыли обзор магам, так и продолжавшим поливать огнём мой холм.

Я вскочил и, что есть сил, со всех ног рванул со ставшего таким негостеприимным холма с ранее подготовленной позицией. Прочь, подальше, туда, где есть какой-то шанс затеряться, оторваться в дебрях и болотах, что раскинулись в районе вытекания из долины реки…

***

Глава 38

* * *

«Аттракцион — почувствуй себя Чапаевым», — крутилась в голове злая мысль, когда на берег реки вышла неутомимая цепь скелетов, что вот уже два с лишним часа, гнала меня по холмам, не давая и шанса на то, чтобы оторваться или затеряться.

Они шли не быстро, но при этом не останавливались, не замедлялись и действовали столь организованно, досматривали каждый куст, каждую ложбинку так тщательно, что не возникало никакого желания, попытаться заползти под какую-нибудь корягу и переждать, пропустив их над собой. Такая попытка однозначно была бы обречена на провал.

Тут помогла бы, может быть, только заранее подготовленная позиция типа «флорентийская шляпа». Только, где ж её взять? Нет, в прошлый раз, в этих холмах, я много всего нарыл. В том числе и такие окопчики. И в не малом количестве. Уверен, что они и сейчас где-то здесь раскиданы. Но вот в чём проблема: местность-то изменилась. Долина значительно расширилась и выросла с прошлого раза. Я эти свои нычки теперь и сам не найду… быстро не найду. Не тогда, когда по пятам неотступно, не медленно и не быстро, движется цепь преследователей из неутомимой нежити, которая точно не остановится покурить, поесть или передохнуть.

Оставалось только одно: топать вперёд быстрее, чем топают они позади. И я топал. То быстрым шагом, то бегом. Постоянно придерживаясь низин и избегая открытых, хорошо просматриваемых, а значит, и простреливаемых пространств.

Вот и дотопал. До реки. Болота… в которых я до этого планировал затеряться, каким-то загадочным образом оказались правее. Да и сама мысль — соваться в них, с учётом довольно сильно изменившейся местности, когда все прежние ориентиры сменили свои положения. Болота — это не холмы. В болотах и сгинуть не долго, провалившись в какую-нибудь, ранее не существовавшую