еще. Насколько позволяет вместительность моего рта. Хочу коснуться ширинки, но в горле что-то требовательно протестует.

Тай хрипит, выдыхает весь воздух из легких, когда я углубляюсь, затем вновь вдыхает, когда останавливаюсь на головке. Мои глаза закрыты. Я чувствую Тая лишь слухом и осязанием. И еще чем-то. На каком-то подсознательном уровне.

Ощущаю давление на затылке. Небольшое. Словно мысленно просит чуть остановиться на середине ствола. И я останавливаюсь. Тай тянет наверх, и я поддаюсь его напору. То вверх, то вниз. Практически те же движения, только они кажутся более быстрыми.

Давление на затылок усиливается. Тай буквально управляет моими действиями. Мои губы скользят по его члену. Он не просит брать глубоко, делает акцент на скорости. Все быстрее и быстрее. Тайлер буквально руководит скольжением моих губ по его достоинству, я лишь подчиняюсь им, сжимая ствол чуть сильнее. Быстрее. Еще быстрее. Губ совсем не чувствую, желание удовлетворить любимого мужчину горит внутри.

В какой-то момент он останавливается. Салон, пропитанный его хрипами, разрывается от громкого рыка, а во рту чувствуется вязкая жидкость. Это и есть сперма? Соленая, но не противная, как рассказывали одноклассницы друг дружке.

– Глотай, – приказывает, удерживая затылок на месте.

Послушно проглатываю жидкость. Непривычно, но ничего гадкого не чувствую, даже… Черт! Низ живота тянет немного.

– Для первого раза неплохо. Я позвоню тебе.

И все? Он… он позвонит? Но когда? Как скоро я увижу его? Когда мы сможем побыть вместе?

– Но я…

– Верь мне, – шепчет мужчина, поглаживая щеку костяшками пальцев.

В этот момент я чуть не тону. Нет, не только в волшебных глазах, но и в прикосновениях. Тай нежно гладит меня, словно пытается успокоить. Заставить поверить. Он не давал повода для недоверия. Никогда. И сейчас я верю ему. Верю своему мужчине.

И этого не изменить…

Глава 28. Сара

– Выглядишь шикарно, – кричит на ухо Гарри, лаская мочку уха опьяненным дыханием.

Ух, как сказанула! Лаская мочку уха, блин. Что только ни придумаешь на пьяную голову! Так и знала, что не нужно было соглашаться на заманчивое предложение этого рыжего, не нужно было читать те женские романы, которые валялись у Софи на столе. Докатилась! Превратилась в пьяную романтичную девушку. А ведь раньше никогда не верила в нее.

В романтику.

Фак! Улыбаюсь, как мелкая наивная девчонка, не отрываюсь от болотных глаз парня и шепчу в ответ:

– Спасибо.

Вот кто меня за язык тянет?! Все! Хватит с меня этой гребаной «Лагуны»! Пора трезветь, а то еще влюблюсь в рыжего олуха без оглядки. Надо ли мне это? Ну уж нет, одной нью-йоркской влюбленности с головой хватило. Тем более я недавно с Патриком рассталась. Хотя… да в жопу Патрика! В жопу отношения! В жопу любовь!

Все расплывается перед глазами, становится мутным и непонятным. Только рыжая макушка почему-то остается на месте, сверкая непростительно обаятельной улыбкой. Фак, опять эти словечки романтические в голову лезут.

Ох, перебрала я знатно. Какой это коктейль по счету? Третий? Пятый? Да я уже и не помню. А эта яркая макушка еще и ухмыляется. Эй, чувак, поможешь мне протрезветь? Может, на танцполе отожжем?

– Хочешь потанцевать?

Да ладно? Ты мои мысли читаешь или как? А, пошли! Как раз моя любимая песня играет.

Без каких-либо возражений спрыгиваю с высокого стула, чуть не развалившись на полу в позе звездочки, и тяну надоедливого, но почему-то привлекательного Питерсона в центр танцпола. Туда, где биты по ушам бьют. Ну что, покажешь, как умеешь зажигать, парнишка?

Мы стеснены огромной толпой ребят настолько сильно, что наши с Гарри тела просто-напросто не отлипают друг от друга. Прижаты вплотную, слившись в танце. Я задаю ритм своим телом, а он повторяет движения за мной. Очень неплохо, Питерсон. Не знала, что ты умеешь так пластично двигаться. Или мой взор помутнен «Голубой лагуной»?

Вообще, чего это я тебя идеализирую? С каких пор стала обращать внимание на твои крепкие руки, обнимающие меня за талию? Почему заглядываюсь на обтянутую джинсами попу? Сексуальную, между прочим! Ух, какие булки крепкие!

«Так, прекрати, Сара!» – недовольно вопит разум.

«А что прекращать?, – парирую в ответ. –Он же просто бомба, а не парень! А когда его ладони еще крепче прижимают меня к сильному телу…»

Вашу ж мать! Какая же твердая грудь! Хотя нет, попа лучше!

Ненормальные. Мы сходим с ума, утопая в музыке и в эмоциях друг друга. В этом ненормальном танце. Ну, зачем, Питерсон? Зачем ты так смотришь на меня? Зачем обжигаешь мою кожу своими ладонями? Зачем вообще опускаешь их ниже, к заднице? Эй, ты что, пристаешь ко мне? Совсем страх потерял? Еще и целуешь…

Целует… и еще как! С огоньком, с напором. С искрами в ебаных глазах. Снова говорю, как чертов романтик!

Наши губы сливаются в чувственном поцелуе прямо посреди толпы. Кто-то обращает на нас внимание, гудит, как болельщик бейсбольной команды. Даже сквозь музыку слышно, как кто-то выкрикивает: «Засоси ее, Питерсон!» Но я мысленно посылаю этих недоумков на хуй. Зачем они мне, когда напористые губы сминают мои, когда руки нежно ласкают мое расслабленное тело?

А я даже не сопротивляюсь!

Мать его, какого ж хера этот наглый вожак ебаной студенческой стаи со мной вытворяет? Эй, куда несешь? Зачем на руки поднял? На нас же все пялятся, как на идиотов! Отпусти немедленно!

Разум кричит одно, а тело действует вопреки внутреннему голосу. Что за…

В мгновение ока становится тихо. Музыка доносится до нас, но уже не так громко. Нас словно куполом накрыли. Ой, а что это такое мягкое под попой? Почему я теперь в горизонтальном положении нахожусь? Неужели все-таки распласталась в позе звездочки, а сейчас машу руками и ногами в попытке оставить после себя снежного ангела? Ох, ничего не понимаю!

Тем временем Гарри отрывается от моих искусанных губ и медленно спускается влажными поцелуями к шее. Ай, щекотно!

– Все в порядке? – спрашивает рыжая макушка, поглаживая костяшками мою щеку. Ай, опять щекотно!

Так, чмо рыжее, ты какого черта прервал поцелуй? Как посмел оторваться от моей кожи и лишить прекрасного божества? Что ж у тебя все не как у людей?

Ничего не отвечаю. Не вижу смысла. Сама тянусь за ласковыми губами парня. За прекрасным поцелуем, в котором нуждаюсь больше, чем в воздухе. Нуждаюсь в его руках, которые задрали подол платья до талии, нуждаюсь в охренительных губах, которые уже дошли до