– Я думала, что мы просто трахаемся, – едва слышно шепчу я.

Он хмурится и подается вперед:

– Клэр… я никогда тебя просто не трахал. Ни разу мы с тобой не трахались просто, – шепчет он в ответ.

Часто моргаю, пытаясь избавиться от дурацких слез. И сердито вытираю их.

– Трис, я просто не… – сбиваюсь я, не зная, как сказать то, что хочется.

– Что – «ты не»?

– Я знаю, что у наших отношений есть срок годности.

– Почему это? – вздергивает он бровь. – Что побудило тебя так сказать?

– Потому что ты сам мне говорил, что у всех твоих отношений есть срок годности, – печально улыбаюсь ему. – И, кроме того, ты молод и…

– Ты всего на четыре года старше меня, – гневно возражает он. – Не используй возраст как отмазку.

– Ты скоро захочешь семью.

– Тебе всего тридцать восемь, Клэр. Ты могла бы подарить мне моих собственных детей, если бы мы так решили. Мы могли бы сделать так, чтобы у нас получилось, у нас – у всех вместе.

Что?!

Лицо у меня вытягивается от потрясения:

– Ты думал об этом?!

– Разумеется, мать твою, я об этом думал! – рявкает Тристан. – Я не стал бы вкладываться в эти отношения, если бы не видел будущего!

Смотрю на него, лишившись дара речи.

– Клэр, тебе нужно поговорить со мной. Прямо сейчас. Самое время для этого, поскольку я готов уйти из твоей жизни.

Я смотрю на него и понимаю, что должна честно сказать о своих чувствах. Время игр прошло. Все всерьез. Я этого даже не представляла.

– Трис! С моим сердцем связаны еще три. Если ты уйдешь от меня… то уйдешь и от них.

Мы глядим друг на друга, не моргая.

– И я не уверена, что могу допустить для них риск еще одной потери… – Я горько морщусь при мысли о том, что моим детям придется снова оказаться с разбитыми сердцами. – Они этого не переживут. Они уже надломлены, Тристан. Мои сыновья травмированы.

– Что ты такое говоришь? – перебивает он.

– Я говорю, что тебе нужно все обдумать.

– Клэр, я ежедневно принимаю важные решения. Решения стоимостью в миллионы долларов. Я не отличаюсь легкомыслием, и меня трудно отвлечь. У меня было много женщин, но вот это, то, что я испытываю к тебе, – оно не желает уходить. Оно только становится сильнее, и я знаю, чего хочу.

Вглядываюсь в его глаза:

– И чего же?

– Я хочу тебя, Клэр. С самого момента отъезда из Парижа я хочу тебя.

Надежда расцветает в моей груди.

– Я тогда уехал и думал о своих предвзятых представлениях и о том, что это значит – быть с тобой. Ни одна другая женщина не интересует меня ни в малейшей степени. И, конечно… – Тристан ненадолго умолкает. – Скажу как на духу: мальчишки меня поначалу отпугнули… и я не слишком хорошо себя повел. Но потом до меня дошло, что они – часть тебя, и если я хочу тебя для себя, то должен принять и их. Мне предстоит проделать долгий путь, чтобы они подпустили меня к себе, но со временем мы к этому придем.

Я вспоминаю, как быстро Тристан сбежал в день их первого знакомства. Как в комедийном сериале, только еще стремительнее.

Он берет меня за руку:

– Клэр! Когда я с тобой, я не хочу быть ни в каком другом месте. Я лучше буду спать на твоем каменном диване, чем в одиночестве в своей квартире.

Сижу и слушаю.

– Потому что там я рядом с тобой… и… рядом с ними.

Когда он говорит о моих детях, я снова глотаю слезы.

Он понимает.

– Я хочу попробовать, – шепчет Тристан. – Я хочу попробовать настоящие отношения: моя женщина, дети, дом в пригороде и лохматые животные.

Я улыбаюсь мужчине мечты, сидящему передо мной.

– Я – тот еще подарочек, Трис.

– Клэр… – Он пару секунд подыскивает правильные слова и шепотом продолжает: – Чувства, которые ты у меня вызываешь, сто́ят чего угодно.

Мы смотрим друг на друга. Между нами искрит, и, богом клянусь, если бы я уже не любила этого мужчину, то сейчас влюбилась бы наверняка.

– Ты уверен? Точно уверен?

Он нетерпеливо закатывает глаза:

– Совершенно!

– И ты сразу скажешь мне, если что-то изменится? – шепотом спрашиваю я. – Потому что я вполне пойму тебя, если все это окажется слишком… Я ни за что не буду удерживать тебя, если ты не захочешь…

– Даю слово.

Обдумываю сказанное. Я составила план на случай, если все получится.

– Нам нужно некоторое время побыть наедине друг с другом, чтобы все обдумать. Я приеду в Нью-Йорк на выходные, чтобы побыть с тобой, – говорю я.

Тристан хмурится:

– И как ты это осуществишь?

– Дети на эти дни могут отправиться в гости к моим родителям. Но Флетчеру нужно будет дать выходной в понедельник, если это возможно.

Он пересаживается на мою сторону стола.

– Да пусть он хоть целую гребаную неделю берет!

Трис целует меня, и этот поцелуй мягок и нежен. Я вся растекаюсь, чувствуя его так близко. Мы заключаем друг друга в объятия – цепкие, как лианы.

– Я скучала по тебе, – шепчу я.

Он теребит мою нижнюю губу зубами, и я улыбаюсь в ответ.

– Ты заплатишь мне за то, что заставила пережить все это дерьмо!

– Жду не дождусь, – согласно мурлычу я. – А у тебя действительно сегодня встреча?

– Увы, да – чтоб она провалилась!

Такси останавливается, я расплачиваюсь с водителем, выхожу из машины и окидываю взглядом дом. Тристан предлагал, чтобы меня забрал его шофер, но я не хотела доставлять лишних хлопот. Добраться сюда не составляло никакого труда.

– Здравствуйте… миз Андерсон? – слышу я позади мужской голос.

Я удивленно оглядываюсь:

– Да.

– Я Келвин, водитель Тристана. Мы виделись в прошлом месяце, когда вы прибыли из Парижа. Он попросил меня встретить вас и проводить в его квартиру. Он задерживается на совещании.

– О… – Я сжимаю ручки сумки, в которую собрала все необходимое для ночевки, так крепко, что белеют костяшки. Почему я так нервничаю? – Конечно, – улыбаюсь мужчине. – Спасибо.

– Достать из машины ваш багаж?

– Нет, благодарю, сумка при мне.

Он кивает с мягкой улыбкой:

– Прекрасно.

Келвин ведет меня в красивый и роскошный подъезд, потом в лифт. Нажимает кнопку четырнадцатого этажа.

Я не знаю, о чем говорить, поэтому помалкиваю. Скольких женщин он вот так сопровождал в квартиру Тристана в прошлом?

Прекрати.

С чего вдруг вообще такие мысли? И почему это должно меня беспокоить?

Прошлое есть у всех, даже у меня.

Мы в молчании поднимаемся на четырнадцатый этаж. Двери расходятся. Я иду вслед на Келвином по широкому, дорого отделанному коридору, и он вручает мне ключ.

– Вот эта квартира, – говорит он, открывает дверь собственным ключом и отступает в сторону, пропуская меня внутрь. – Вам еще нужно что-нибудь, миз Андерсон?

– Нет, – я стесненно улыбаюсь. Сколько лет миновало с тех пор, когда меня в последний раз называли «миз»! – Спасибо вам.

Келвин, собравшись уходить, делает пару шагов по коридору.

– Ой, Келвин! – окликаю его я.

– Да? – он оборачивается ко мне.

– Тристан не говорил, как долго он задержится? – спрашиваю я.

– Я сейчас еду за ним в офис, и если учитывать сегодняшние пробки, на обратную дорогу уйдет около часа.

– Хорошо, – улыбаюсь я. И вправду хорошо: у меня будет вдосталь времени, чтобы принять душ. – Спасибо!

Вхожу, закрываю за собой дверь и оглядываюсь по сторонам. Меня лавиной накрывает растерянность.

– Провалиться мне на этом самом месте! – невольно срывается с губ восклицание. Минут пять мои глаза упиваются визуальными ощущениями. Вспоминаются слова Тристана, сказанные за обедом: «Я лучше буду спать на твоем каменном диване, чем в одиночестве в своей квартире».

– Эх, бедный ты глупыш! – шепчу я. – Да разве может быть где-то лучше, чем здесь?

Сбрасываю сумку с плеча, и она с глухим шлепком падает на пол. Квартира – просто гигантская. Мой дом поместился бы в нее раза четыре, не меньше. Это помещение бывшего склада, переделанное под жилье. По периметру тянутся огромные стеклянные окна, пол из полированного бетона, и вся квартира отделана в сверхсовременном индустриальном духе. Гигантские красочные ковры смягчают грубоватую твердость полов, все стены увешаны абстрактной живописью в сочных тонах. Мебель – современная, минималистская.

– Ого! – восхищаюсь я, проходя сквозь зону гостиной. В ней стоит невероятных размеров мягкий диван темно-синего цвета. Да не один! Первый – трехместный, второй – двухместный, и еще два кресла. Широкий приземистый кофейный столик из дерева