— Снайперские выстрелы, — присвистнув, восхитился невиданной точности особист.

После такой стрельбы из короткого ствола, никто уже не удивился, когда Вратарь пулями крупного калибра из длинностволки продырявил мишень почти в тех же местах.

— Ну, слов нет, коли уж подносчик патронов так палит из противотанкового ружья, — развёл руками особист. — Действительно, комбат, тебе удалось создать ударное отделение.

— Если и арбалетчики тоже покажут высший класс, то я их ППШ‑41 вооружу, — посулил комбат, понимая, что заставлять бойцов тягать на плечах ещё и тяжёлую винтовку — глупо, а с одним только метательным оружием посылать в стрелковый бой — неэффективно.

— Товарищ майор, разрешите использовать боевые гранаты, — попросил комбата Матвей, считая, что муляжи просто отскочат от мишеней, не произведя должного впечатление на командование.

— Гуляй, казак, — переглянувшись с особистом, усмехнулся комбат.

Трое гранатомётчиков залегли на позиции, вставили круглые гранаты Ф-1 в специальные стаканы, позволяющие зажать предохранительную скобу, и, выдернув чеку, натянули электроприводом металлические струны пехотных баллист.

Запущенные по дуге снаряды угодили точно в цели. После взрывов, от фанерных мишеней остались лишь ошмётки. Комиссия удовлетворённо заулыбалась.

— Ну раз ближние цели закончились, теперь придётся стрелять на двести метров, — не очень–то веря в успех такого фокуса, решил подзадорить бойцов комбат. — Если хотя бы три стрелы из пяти угодят в тело мишени, то считайте, что новенькие пистолет–пулемёты будут завтра у вас в руках.

Матвей ободряюще кивнул слегка оробевшим бойцам, у новобранцев и на сотню–то метров не все стрелы попадали в мишень — не успели ещё приноровиться к необычному оружию. Но казак решил схитрить, чуток подсобить товарищам, а уж потом они наверстают в тренировках.

Красноармейцы сняли стаканы для крепления гранат и приготовили обоймы железных дротиков. Перекованные гвозди, по пять штук, закреплялись в тонкой обойме под ложем баллисты и подавались пружиной автоматически после взведение толкающей струны. При заряжании оружия электромоторчиком, выстрелы можно было производить быстрее, чем из магазинной винтовки. Однако стрелки тщательно выцеливали мишени и метали дротики не спеша.

Размеренный темп позволил Матвею без суеты корректировать траекторию полётов стрел гравитационной силой. Конечно, чародей мог бы вложить все дротики в центр каждой мишени, но, для большей правдоподобности, предпочёл хаотично разбросать по фанере.

— Хотелось бы, чтобы из автоматов у вас одиночными выстрелами тоже так чудесно получалось попадать, — сдвинув на лоб фуражку, озадачено почесал затылок потрясённый неожиданным мастерством стрелков комбат.

— Товарищ майор, сколько у нас будет времени на тренировку? — деловито спросил ефрейтор.

— Неделю на месте проволынимся, а потом ещё не раз на железнодорожных перегонах будем сутками торчать, — отвёл дополнительное время для обучения комбат. — Так что казаки–охотники, натаскивайте лохматых волкодавов и оттачивайте стрелковое мастерство. Мне бы таких боевых отделений хотя бы с десяток, тогда бы мы уж фрицам показали, как с сибирскими лешими соревноваться.

— Товарищ майор, а что же мы так долго будем добираться до фронта, ведь каждый день дорог? — недовольно насупился лихой ефрейтор.

— Дороги забиты, подвижного состава не хватает, и сейчас в приоритете переброска кадровых воинских частей. Вновь сформированные подразделения следуют вторым эшелоном, — объяснил задержку комбат и взмахом руки подозвал комвзвода Гусева: — Товарищ старший лейтенант, за успехи в подготовке личного состава, внесите в красноармейскую книжку Матвея Ермолаева запись о присвоения ему очередного воинского звания: младший сержант.

Уже к вечеру этого же дня Матвей красовался перед старшиной петлицами с красными треугольничками в середине.

— Швыдко в чинах растёшь, казак, — выдавая со склада три новеньких ППШ‑41 с запасными снаряжёнными магазинами, усмехнулся старшина. — Балует тебя комбат: велел снабдить ящиком винтовочных патронов и ещё одним с револьверными. Куда вам столько, ведь отделение уже оснащено по фронтовой норме?

— Часть патронов израсходуем на тренировках, а сэкономленные в запас отложим, — осматривая новенькие пистолет–пулемёты, объяснил Матвей. — Так ведь и не задаром берём, мы же восемь штатных винтовок и шесть добытых карабинов сдали тебе на склад.

— Да помню я, — отмахнулся прижимистый старшина и, прищурившись, глянул на богатенького иноземного казачка: — Только вот не пойму, на каком таком базаре ты оружием сумел разжиться.

— Места надо знать, — не стал раскрывать секрета Матвей, ибо милиция ещё не вышла на добровольных помощников, а скоро тут самих фронтовиков и след простынет. — Ты мне лучше, товарищ старшина, выдай обещанные рулоны бумаги со старых плакатов и банку клея.

— Куда вам столько имущества? Не пехотное отделение, а цыганский табор.

— На войне лишнего оружия не бывает.

— Какое же это оружие? Кадет, ты фашистов рулонами плакатов будешь по башке бить? — рассмеялся старшина.

— Верно угадал, — с серьёзным видом кивнул Матвей. — Мы из проклеенных слоёв бумаги скатаем трубочки, по диаметру ручной гранаты. Заполним их толовыми шашками и мелкими железными осколками, а в хвост вставим кусок бикфордова шнура — вот и самодельный снаряд для гранатомёта готов.

— Так для гранатомётчиков же выдали целый ящик заводских «лимонок», — возмутился жадности казака старшина.

— Мало, — горестно вздохнул командир отделения. — Я ещё на остаток своих денег прикупил в парагвайском универмаге пару ящиков толовых шашек и объёмистый моток горючего шнура. Когда заготовленный боезапас расстреляем, то на фронте придётся выплавлять взрывчатку из не разорвавшихся мин и снарядов. Кстати, самодельная бомбочка даже лучше стандартной гранаты Ф-1. Длину запала в ней можно рассчитать так, чтобы снаряд взрывался в воздухе, осыпая порядки неприятеля железной шрапнелью. Хотя появляется и существенный недостаток: дымный след фитиля демаскирует позицию.

— Ладно уж, старых плакатов я тебе целую гору нагребу. Впрягай ездовых собак в свою бричку и тащи макулатуру до фронта.

— Нашу веломотоповозку двигает электромоторчик, — похвалился конструктор. — Кстати, товарищ старшина, а не разрешишь ли ты мне самому выбрать подходящие плакаты.

— Парагваец, экий ты у нас пендитный буржуин, — недовольно заворчал старшина. — Тебе ещё, оказывается, идеологический смысл в пролетарских агитках не по нраву.