– Ай! За что?

– Твой отец разобрал дом на дереве на следующий же день. Я любила это место. Все это время я думала, что во всем виноват твой злой отец. А оказалось, что ты. Придурок!

Он снова смеется.

– Ты не можешь удержать парня от действия, если он уже решился.

Я снова прижалась к его груди, подобрав ноги под себя, размышляя о том, у скольких еще моих воспоминаний есть другая сторона. Я никогда не предполагала, что Кэл может разделять мои чувства, и из-за осознания этого у меня голова шла кругом от счастья. Я умиротворенно вздохнула, закрыв глаза и наслаждаясь теплом его тела. И, хотя я отлично провела время на нашем свидании, сейчас настала его главная часть. Я всегда относилась к категории девушек, предпочитавших простые удовольствия. Но все равно была благодарна за все то, что он сделал для меня сегодня.

Это был волшебный день, и я запомню его на всю жизнь. Но мне не нужны широкие жесты Кэла.

Мне нужен он сам.

– Готова получить свой подарок? – шепчет он, прижавшись своими восхитительными губами к моему лбу.

– Не может быть, Кэл. Ты уже так много сделал для меня.

Он встает и возвращается с большой, красиво упакованной коробкой.

– Я никогда не давал тебе достаточно много, но я работаю над этим.

– Ты балуешь меня.

– Ты заслужила.

Нет. Тут даже спорить не о чем.

Я открываю подарок, и мне жаль рвать красивую упаковку. Когда я открываю коробку, то сначала забываю, как дышать, потом визжу и, набрав больше воздуха, визжу снова. Он смеется.

– Доставай и читай надпись.

Мои руки дрожат, когда я вынимаю полную коллекцию книг про Гарри Поттера с оригинальными обложками: первое издание, в твердом переплете! Ограниченный тираж, и я знаю, что эти книги стоили целое состояние. Я открываю обложку первой книги и чуть не падаю в обморок.

– О боже! – Я смотрю на него с благоговением. – Кэл, – шепчу я. – Как тебе…

Я потеряла дар речи, снова перечитывая личное посвящение от Дж. Роулинг, написанное специально для меня. Для меня. Он пожимает плечами, как будто дарить девушке коллекцию ее любимых книг, подписанную одним из самых популярных авторов, для него обычное дело.

– Линия одежды Кеннеди одевала ее на несколько престижных мероприятий, и у мамы был ее номер в быстром наборе. Китон подсмотрел для меня, и я позвонил. Я рассказал ей о тебе и о том, что надеялся провернуть, и она с радостью согласилась помочь.

Я хватаю его за шиворот, притягиваю к себе. Удивленный, он едва не оступается. Я, сжав его лицо в руках, прижимаюсь губами к его губам с всепоглощающей страстью. Пожираю его будто лакомство, орудуя языком и губами. Мое сердце переполняется любовью. Он являет собой все, о чем я могла только мечтать.

Я не могу его потерять. Просто не могу.

Он сжимает мои бедра и прижимает к себе. Я раздвигаю ноги и седлаю его, прижимаясь к выпуклости в штанах. Он стонет и, оторвавшись от моих губ, начинает покрывать горячими поцелуями шею. Я тяжело дышу и покачиваюсь на нем, обуреваемая целым фонтаном страстей.

Мои чувства к нему разрывают мне сердце.

То, что он сделал для меня, доказывает его любовь.

Остается только одна вещь, которую он может сделать, чтобы доказать свою вечную любовь и преданность.

Я не могу не обратить внимания на ироничность момента.

– Мы уже дошли до части с совращением? – Его губы останавливаются на пульсирующей венке на моей шее, жестко втянув в себя, и я в экстазе скулю.

Я мечтаю сорвать с нас одежду, взять его сверху, чувствовать, как он движется внутри меня. Чувствовать, как его поцелуи покрывают мое тело. Чувствовать каждое движение, каждое прикосновение, каждую частичку его.

Но я не могу быть такой эгоисткой.

Между нами не должно остаться никаких преград – ни моральных, ни физических, ни каких-либо еще, – когда мы сделаем последний шаг.

Итак, я со всей чувственностью целовала его, намеренно не откликаясь на ласки. Каждое голодное прикосновение моих губ должно было сказать ему, что я чувствовала. Необъятная, неутолимая любовь заполняла мое сердце. Чувство мучительного сожаления скрутило меня. Убийственное чувство вины угрожало уничтожить. Внутри боролись страх и надежда, когда я думала о том, как он отреагирует на мое признание.

Все эти эмоции наполняли каждый мой поцелуй, каждую ласку, было важно, чтобы он почувствовал их. Почувствовал меня. Чтобы он понял, как много самой себя я отдала ему. И как много еще хочу отдать.

Чтобы понял, как сильно я дорожу той его частью, на которую уже заявила свои права.

Чтобы почувствовал мою непоколебимую, болезненную страсть к нему.

Пронзительная боль разрывает меня изнутри, и я не могу сдержать рвущиеся из моей груди рыдания, такие примитивные и грубые, какие могут исходить только из самых недр души.

Любить его с такой силой больно почти физически.

Я не могу больше ждать.

Я обязана сказать ему прямо сейчас.

– Детка? – Обеспокоенный тон Кэла делает только хуже. – Что случилось? – Осторожным движением он перемещает нас в положение сидя.

Я не могу прекратить плакать.

– Я сделал тебе больно?

Я ненавижу его за эту заботливость.

– Нет. Это я причинила тебе боль.

Мои рыдания становятся безудержными, и я цепляюсь за него, зная, что это может быть последний раз.

– Я люблю тебя, Кэл. Черт возьми, безумно сильно люблю. Никогда не забывай об этом. Никогда.

Он прикасается к моему лицу, и его встревоженные глаза перехватывают взгляд моих заплаканных глаз.

– Лана, ты меня пугаешь. Скажи, что не так.

– Я должна кое-что…

Меня прерывает громкий звонок мобильного. Пронзительный звук прорывается через захвативший меня эмоциональный торнадо. Я смотрю на часы. Уже второй час ночи. Лишь немногие люди могут мне позвонить, а звонок в столь позднее время заставляет крошечные волоски на моем затылке зашевелиться. Шестое чувство бьет тревогу.

– Я должна ответить, – вскакиваю я, хватаю телефон и всматриваюсь в экран сквозь пелену слез.

Моя внутренняя система безопасности приходит в состояние полной боевой готовности, струйка пота бежит по ложбинке между грудей.

– Это мама. Я поговорю с ней снаружи.

Я выбегаю из гостиной через спальню в ванную и нажимаю на кнопку приема вызова.

– Что случилось?

– Лана, тебе нужно приехать как можно скорее.

– С Хьюсоном все в порядке?

– Я не хотела бы беспокоить тебя понапрасну, но он не очень хорошо себя чувствует. Совсем нехорошо. Врач в пути. У него очень высокая температура и подозрительная сыпь. Боюсь, что это менингит.