Шрифт:
Закладка:
— Ладно, я понял, что вопрос не по адресу был, — проворчал, откатываясь, чтобы девушке дышалось чуть легче, но из рук до конца не выпустил.
— Но, как же… Я думала…
— Думать надо было раньше, Женечка. И тебе, и мне. В первую очередь, конечно, я должен нести ответственность за то, что творю. Я мужчина, я старше, как минимум, и опыта у меня побольше, — сделал паузу, чтобы она могла переварить услышанное. Но не дал ей вставить ни слова. — Но тебе, дорогая моя, вперед наука. Какой бы ни был перед тобой волшебный принц, от болячек и беременности тебя не спасет никакое волшебство, кроме презервативов. И мозги включай обязательно, как бы ни хотелось забыться.
Да, ему не очень приятно было говорить эти вещи после такой потрясающей близости. Но момент был слишком удачным, а девчонке, похоже, никто до этого мозги промыть не удосужился. И не хотелось бы, открыв ей дорогу к удовольствию, от которого Женя раньше отказывалась, потом утирать ей сопли, когда пойдет лечить букеты или принесет нежеланного ребенка. Суворов мог быть сволочью, но не до такой же степени, чтобы не понимать, чем все может закончиться для девушки.
— Я… Да я бы… Ведь только с вами… — Девушка пыталась пролепетать что-то, видимо, в оправдание, но получалось плохо. Игорь ощущал, как уходит вся ее расслабленность, как на глазах подбирается в комок разнеженное тело, а из глаз пропадает восторг и какая-то детская радость.
— Конечно. В нашем с тобой случае накосячил я. Все правильно. Но никому другому не позволяй так делать. Не всякий мужчина будет разбираться с последствиями, а ты жизнь себе поломать можешь на раз-два. — А сам подтягивал ее к себе ближе, оплетая руками, ногами, заставляя своим теплом и силой снова сдаться, расслабиться…
— Ну, я тогда пойду, да? — Женя всерьез попыталась выбраться из его объятий.
— Пффф… Вот еще придумала. Куда ты собралась? — Прижал ее к себе спиной, давая простор рукам, снова начавшим гулять по мягкому телу.
— Ну, как-то так… Нехорошо получилось же, неправильно… Может быть, в другой раз?
— Нет. Мы с тобой только начали. Я даже разобраться толком не успел, что происходило.
— Но вы же сами сказали…
— Женя! — Перевернул ее на спину. Придавил своим весом. Прямо в глаза уставился. — Тебе не смешно сейчас "выкать", нет? Чтобы больше такого не слышал! Как минимум, в постели. В остальное время — решай сама, но лежать подо мной голышом и называть по имени-отчеству, это уже смахивает на извращение!
Да, он сознательно грубил, заставляя девушку смущаться и краснеть. Лучше так, чем она продолжит париться из-за его ошибки, которая уже никак не могла бы повлиять на планы Игоря, а планы были грандиозными.
— Хорошо. Игорь. Постараюсь. — Она закрыла глаза, будто прислушиваясь к себе, привыкая к такому новому обращению. — Но что же делать? Я не собиралась… В смысле, не планировала… Ох.
— Не забеременеешь, не парься. Есть масса разных способов, которые устраняют последствия глупостей. Завтра уже разберемся. А сколько раз мы сегодня наглупим, уже не так и важно.
Игорь, честно говоря, не знал подробностей, но был на сто процентов уверен, что варианты есть, иначе, уже пришлось бы воспитывать пару-тройку отпрысков, заделанных по глупости в молодые годы. Но девчонки решали этот вопрос какими-то несложными способами, значит, и он сможет решить его для Жени.
— Но разве…
— Никаких "разве". Завтра утром съездим к гинекологу, он тебе все в подробностях расскажет. Ты в душ сейчас пойдешь или попозже? Или вместе сгоняем? — Он, вообще-то, никогда не был сторонником этих телячьих нежностей с совместным омовением, а для секса душ не казался ему удобным. Лучше чистыми и на более надежной поверхности, чем на скользком фаянсе и кафеле. Но Женю из рук выпускать не хотелось. Так что, на этот раз, можно было бы и вместе помыться…
— Можно, я одна схожу? — И что-то в ее голосе заставило понять, что лучше отпустить девушку, чем настаивать.
Это были какие-то невероятные качели из эмоций. Женя сидела в душе, почти не замечая стекающих по телу струй, даже не совсем понимая, тепло ей или холодно, и не могла разобрать, что с ней сейчас происходит. Эйфория, до конца не остывшая, от того, как ей было здорово с Игорем. Наслаждение, которое ни с чем в ее жизни сравниться не могло бы. Холодное опустошение после его слов о предохранении, болезнях, беременностях. И даже не столько задели сами нравоучения и тон, сколько спокойствие, с которым Суворов говорил о "других", которым нельзя позволять такие же ошибки. Какие, вообще, могут быть другие, если она никого и видеть в жизни больше не сможет, не то, что ближе подпустить? И как Игорь Дмитриевич мог так спокойно рассуждать, что Женя когда-нибудь будет не с ним? Неужели, ему настолько все равно?
И тут же накатывали воспоминания, как нежно он прижимал ее, уже после разговора, как ласково гладил, целовал куда-то за ушком, как упиралось ей в спину доказательство его желания, нисколько не остывшего… Может быть, Игорь просто на словах притворялся таким бесчувственным, а не деле все было иначе?
Девушка разрывалась: хотелось сбежать из этой душевой, как можно быстрее, выскочить из спальни, а потом и из дома, желательно — насовсем, и тут же одолевало жалкое стремление вернуться в постель, под бок хозяина дома, в его горячие руки, позволить ему загладить все то, что было сказано неверно и обидно, простить, забыть, и просто наслаждаться тем, что только Суворов мог ей подарить. Только он. Женя уже точно решила, что никакого иного мужчины в ее жизни быть не может. Ну, и пусть он там себе придумывает все, что угодно. Она тоже взрослая девочка, и не обязана подчиняться каждому его слову.
Мысли бродили по этому замкнутому кругу какое-то бессчетное количество раз. Волосы промокли, вода потихоньку набиралась, не успевая уйти в сток, перекрытый сидящей девушкой, а шевелиться никак не хотелось. Ведь любое движение означало бы, что решение принято, а принимать его было сложно и страшно.
— Ты тут кожу себе до костей не стерла, случайно? — Мужской голос выдернул из размышлений, заставил подпрыгнуть, больно ударившись затылком о стену.
— О… Да тут, я вижу, классический случай нарисовывается… Жень, ты плачешь или просто не можешь отойти от впечатлений? Лицо мокрое, только не пойму, от чего. — Игорь продолжал все так же бесцеремонно вмешиваться в ее уединение. Раздвинул створки, зашел внутрь кабинки, сразу ставшей невероятно тесной. Жене захотелось отодвинуться, но не решилась: вдруг, подумает, что она теперь его сторонится? Поэтому застыла, только глазами пожирала мужчину, наблюдая, как он хмуро регулирует настройки (вода неожиданно стала приятно-теплой, а струи перестали больно бить по коже), как выворачивает пробку из стока, заставляя накопившуюся лужу стремительно исчезнуть, и ничего не говорила.
— Ты хоть успела помыться или так и сидела все время, горе-горькое? Понятно. Можешь не отвечать. — Не дожидаясь никакой реакции, мужчина просто подтянул ее ближе, развернул к себе спиной, заставил откинуть голову, так, чтобы удобнее было в лицо заглядывать. — В общем, сегодня разговоры не получатся, как я вижу. Настаивать будет глупо. Завтра оклемаешься и мы обсудим, что привело к такой прострации. А сейчас я тебя быстренько помою и пойдем спать.
