— Бам! — на сей раз отозвалась длинноствольная 45-мм пушка образца 1942 года, и первым же снарядом проделала сквозную пробоину в бортовой броне всё той же терзаемой противотанкистами немецкой самоходки. О чём, сияя улыбками, сообщили метнувшиеся к мишени артиллеристы. — Бам! — спустя еще четверть часа дала о себе знать она же, но уже с новой позиции, откуда виделось возможным бить точно в лоб StuG-III. И вновь расчету ПТО можно было праздновать успех — пусть на самом пределе возможного, но полсотни миллиметров брони также оказались пробиты с той же дистанции в 1 километр.

— Со старыми патронами она такой же результат не демонстрирует, — покачал головой маршал Кулик, с которым у Александра складывались очень непростые взаимоотношения. Из-за того, что командарм 1-го ранга Семён Константинович Тимошенко до сих пор не сменил на посту наркома обороны Ворошилова, во многих структурах, вроде ГАБТУ и ГАУ, продолжали руководить делами и процессами всё те же старые управленцы, но никак не ветераны боевых действий. И это, с одной стороны, не сильно позитивно сказывалось на преобразовании советской армии в нечто гораздо более боеспособное. С другой же стороны, позволяло Геркану пропихивать на вооружение те системы, которые он сам считал крайне необходимыми.

Взять того же Кулика! Раз за разом Александр «тыкал пальцем» во всё новые и новые упущения 1-го заместителя наркома обороны, вовсе не ловившего мышей. И потому был тем особо нелюбим. Однако, своими собственными глазами видя эффективность предлагаемых «танкистом» решений, Григорий Иванович, зачастую нехотя, соглашался с позицией «надоедливого краскома». Ведь именно подобного подхода — предоставления на его утверждение уже готового и опробованного решения, он и добивался от своих подчиненных всё время своего пребывания на высоких должностях. Чем и пользовался руководитель «танкового главка».

— И что тут удивительного? Заряд-то там пороховой поменьше будет. Вот и не может показать подобный итог. Это же логично, — разговаривая только с Куликом, краском не стеснялся своих пролетарских манер и потому просто развел руками.

— Придется принимать на вооружение еще один усиленный унитар. От этого в войсках неразбериха может возникнуть. Начнут совать его в старые орудия и примутся их тем самым гробить. — Пробурчал недовольно заместитель Ворошилова, поскольку сам он выступал за внедрение на вооружение новой, 57-мм, противотанковой пушки, которая могла бы играючи бороться даже с новейшими тяжелыми танками немцев, которых, правда воочию пока еще никто не видел. Но которых заранее опасались. И, между прочим, правильно опасались!

— Навряд ли, — в который уже раз не стал соглашаться с собеседником Геркан, чем неимоверно злил вечно уверенного в своей исключительной правоте Кулика. Уж больно у того великое имелось эго и чувство собственной значимости, чтобы не обращать внимания на постоянно проскакивающее в интонации Александра этакое снисхождение к его позициям по тем или иным вопросам. — У нас сейчас параллельно применяются унитары к полковушке 27-го года, дивизионке 1902/30 годов и Ф-22, которые физически возможно запихнуть в казенники всех этих орудий, но которые совершенно разные по мощности порохового заряда. И ведь не путает никто! Видать, не совсем уж дурные люди приходят служить в нашу советскую артиллерию. Или вы имеете иное мнение? — ехидно так поинтересовался краском у некогда «главного артиллериста», загнав собеседника своими словесами практически в угол. Уж себя-то самого называть дураком Григорий Иванович совершенно точно не собирался. Как и расписываться в том, что под его управлением в ГАУ и вообще в артиллерию просочись какие-то непроходимые тупицы, что не умеют даже читать надписи на ящиках с боеприпасами.

— Нормальные люди приходят. Поумнее прочих! — окрысился в ответ первый заместитель наркома обороны. — Но новый выстрел и новая пушка не изменят сложившуюся ситуации, когда наше основное противотанковое орудие более не способно бороться с танками противника на наиболее комфортных дистанциях боя.

— Что я могу вам на это сказать? Ситуация имеет целых два решения! — продемонстрировал «танкист» своему визави два пальца в форме латинской буквы V. — Или вводите в боекомплект каждой пушки подкалиберные снаряды с сердечниками из твердосплавных марок сталей. Или вводите усиленный унитар для всех орудий, а на старые пушки прикручивайте компенсирующие увеличенную отдачу дульные тормозы. Как это реализовано на чехословацких 47-мм противотанковых пушках, что ныне поступают на вооружение Германии.

— Нет! — тут же последовал ответ со стороны Григория Ивановича. — Ни то, ни другое, нам не подходит! — Тут даже не было нужды объяснять, по какой причине не подходят. Самому Александру и так всё было понятно. На подкалиберные боеприпасы банально не хватало легирующих металлов, в которых ощущался вечный дефицит. А вопрос внедрения на пушки дульного тормоза рассорил их уже давно. Ну, хоть на новые дивизионные 100-мм пушки БС-3[2] и 152-мм гаубицы Д-1[3] его согласовали устанавливать, отчего огневая мощь моторизованных дивизий возросла кратно, и то хлеб.

— Вот в этом и есть великая разница между нами, товарищ Кулик, — как-то даже грустно посмотрел на собеседника Геркан. — Лично я принял бы в работу вообще оба варианта одновременно! Но, я нахожусь на своём месте, а вы на своём. А потому предлагаю проследовать дальше и посмотреть, как со своей мишенью разберется безоткатная пушка.

— А что же вы не предложили принять на вооружение такой же 45-мм бронепрожигающий снаряд[4], какой был создан для динамо-реактивной пушки? — усаживаясь в командирский внедорожник, поинтересовался, как ему самому показалось, ехидно Кулик. — Сами ведь утверждаете, что данный тип снаряда способен пробивать до 70-мм брони!

— Не предложил, потому что его всё никак не могут создать в таких размерах, — пожал плечами Александр, усаживаясь радом на заднем диване машины. — Насколько я понял из данных мне пояснений, слишком он маленький, чтобы позволить произойти тому же физическому эффекту, который стал возможен в 76-мм снаряде, действующем на означенном физическом принципе. Но, как я полагал, вы это должны были знать куда лучше меня. Всё же артиллерия — это ваша прерогатива.

— Вот именно! Моя! А вы почему-то постоянно в неё лезете! — пребывающий в не самом хорошем расположении духа Григорий Иванович аж обвинительно ткнул пальцем в грудь собеседника.

— Может, потому что у нас остается всё меньше и меньше времени? Потому и лезу туда, где вижу наличие проблемы, — чуть отстранившись от пышущего негодованием соседа, Геркан принялся показательно разглаживать свою гимнастерку,