Платон, вспомнив о велогонке Тур де Франс, невольно сделал пальцем круговое движение, вызвав восторг у учительницы:

— «Правильно! Это слово переводится, как вокруг!».

Он уже привык, что их учительница французского благоволила ему. А он жалел красивую женщину с испорченной родами фигурой, старясь оправдать её доверие.

А дома Платон не забывал помогать бабушке по хозяйству. Он ходил в магазины, подметал полы, вытрясал половики, в том числе домотканые из разноцветных полос обрезков различных материалов, которые в своё время Нина Васильевна самостоятельно выткала ещё в деревне, и мыл за собой посуду. И бабушка, которой 20 января отметили шестьдесят три года, была довольна старшим внуком. К тому же их отношения давно восстановились, стали доверительными и с чувством юмора.

Ещё осенью Нина Васильевна опять хотела вернуться на свою прежнюю работу санитаркой в больницу, но её взять могли только на постоянную. Поэтому она посвятила всю себя ведению домашнего хозяйства, что делала теперь качественно и с душой, став настоящей домоуправительницей, сняв нагрузку с Алевтины Сергеевны.

Под влиянием внука Нина Васильевна даже стала интересоваться международными событиями и политикой.

— «Я теперь в доме буду, как Индира Ганди!» — шутила она, узнав, что 24 января та возглавила правительство Индии, став вторым премьер-министром в истории страны.

Но особенно Нина Васильевна радовалась нашим космическим успехам. Более того, Платон заметил, что бабушка перестала молиться и разговаривать на религиозные темы. И это радовало молодого атеиста.

Новым успехом советской космонавтики явилась посадка 3 февраля на поверхность Луны первой Автоматической межпланетной станции «Луна-9», и передача на Землю панорамы лунного ландшафта.

А на Земле лунный ландшафт можно было увидеть на заснеженных полях Подмосковья, по которым отец и сын Кочеты ходили по воскресеньям.

Но теперь Пётр Петрович не был сотрудником министерства и ездил с сыном на лыжную базу «Труд» в Сокольники хоть и в частном порядке, но, по старой памяти, всё же прикрепившись к коллективу лыжников, финансируемому профсоюзным комитетом министерства.

В этот раз Пётр Петрович привлёк к этому занятию, наконец согласившихся на уговоры их соседей по садоводству Котовых и своего зятя Аркадия Павловича, своим примером агитируя ещё курящего за здоровый образ жизни.

И в одно из солнечных, но уже не очень холодных воскресений Бронислав Иванович Котов сфотографировал компанию своих довольных погодой и прогулкой лыжников в составе Кочетов, Кузяева, своей жены Светланы Андреевны и сына Алёши, уже тянувшегося в лыжах за Платоном.

Февраль вообще оказался богатым на события. Находясь ещё в декретном отпуске, Варя возобновила учёбу, в первой половине дня оставляя Славку на няню Ольгу Ивановну.

Ещё осенью Надежда Васильевна посвятила Алевтину Сергеевну в их планы найти няню для Славки, когда Варя с февраля возобновит свою учёбу, и попросила помочь в её поиске.

— «У меня пока есть на примете лишь одна наша патронажная медсестра Карелия! Она очень любит детей, хорошо с ними общается и они отвечают ей взаимностью! Но она слишком молода, и занята по работе! Да и есть ли у неё достаточный опыт?» — поделилась «тёща» со «свекровью».

— «Я могу сейчас предложить только свою мать! У неё большой опыт в ухаживании за младенцами. Она своих шестерых … имела, да и долго работала заведующей яслями, сама участвуя в уходе за малышами! Не знаю только, согласится ли она сейчас ухаживать за своим правнуком? Всё-таки годы уже» — предложила помощь Алевтина Сергеевна.

— И зачем я скала про свою мать? Ведь она неряха! При уходе за Славкой не сможет обеспечить надлежащую чистоту. А молодая мать не стерпит — будет скандал! Зачем мне это?! — тут же задумалась молодая бабушка.

— «Но я поищу и другой вариант!» — пока успокоила она себя и Надежду Васильевну.

А дома Алевтина Сергеевна рассказала об этом разговоре своей матери, но та не захотела новой обузы, сославшись на годы и потерю навыков.

Но в их разговор неожиданно вмешалась, сидевшая рядом Настя.

— «У нас в классе, я знаю, мать одного мальчика работала в яслях! А сейчас она временно не работает. Можно её попросить!» — предложила она.

— «Хорошо! Предложи! Если это её заинтересует, то ты нас сведи!».

— «Хорошо, мам, я поговорю с Юрой!».

И через два дня Настя сообщила адрес заинтересовавшейся женщины. Это была Ольга Ивановна Максимова, проживавшая в квартире № 23 дома № 15 по улице Новая.

Вечером следующего дня Алевтина Сергеевна зашла по адресу, сообщив Ольге Ивановне основную информацию и дав телефон Надежды Васильевны, заодно познакомившись и с сыном хозяйки Юрой — одноклассником Насти. А потом она перезвонила Гавриловой.

И с конца февраля, когда Варя после утреннего кормления уезжала на лекции, Ольга Ивановна сидела с малышом до её возвращения. Когда же Варя задерживалась, то няня ещё и встречала после школы Клаву и разогревала ей обед.

— «Ольга Ивановна! Извините, что я вас задержала! Вас дома наверно сын заждался!» — как-то спросила её Варя.

— «Да нет! Ничего! Он у меня уже большой, самостоятельный!».

Но бурные события конца февраля происходили не только в семье Гавриловых, но и на международной арене.

Протокол об оказании СССР содействия в строительстве в Египте Хелуанского металлургического комбината был подписан между нашими странами 22 февраля.

На следующий день в Сирии произошёл уже восьмой военный переворот в её истории, и к власти в этот раз пришло левое крыло партии БААС во главе с генералом Салахом Джедидом, назначившим новым президентом Нуреддина Атаси.

А 24 февраля поменялся президент и в Гане. Во время поездки в Ханой первый президент страны Кваме Нкрума был отстранён от власти своими военными.

К власти в Гане пришёл Национальный совет освобождения во главе с генералом Джозефом Анкрой, социалистические реформы Кваме Нкрумы были отменены, и отношения с СССР ухудшились.

Неожиданно возникли охлаждения и в отношении Платона к Гавриловым. За спиной Платона Алевтина Сергеевна договорилась с Надеждой Васильевной, что с нового года они не будут принимать у себя дома Платона, пока он не сдаст все выпускные экзамены. Поэтому его общение с Варей свелось к телефонным звонкам.

Но Платон тужил об этом лишь поначалу. Вскоре он свыкся со своим новым качеством. Тем более он давно, ещё с детства, привык из любой ситуации находить для себя что-то полезное и положительное, не предаваясь терзаниям, тоске и сожалениям. Зато теперь это новое его качество способствовало регулярным воскресным походам на лыжах.

Но зима кончилась, свободного времени по воскресеньям стало больше,