Шрифт:
Закладка:
Мы быстро добрались в центр, где около получаса прогуливались по аллеям парка, пока золотые листья деревьев медленно оседали к нашим ногам. Природа увядала, готовясь к зиме, но погода всё ещё стояла солнечная. Люблю осень.
— Мир, ты идёшь? — спросила Кора, свернув направо к ателье.
— Девочки, простите, но мне нужно зайти в пару мест, — почти не соврала я.
— Кор, идём, — прошипела Дора, потянув сестру на себя. — Мы что подарок при ней выбирать будем?
— Не забудь про вечеринку! — напомнила Кора и помахала на прощанье.
Я кивнула и ответила:
— Встретимся в Академии!
Знала бы я, что меня ждёт в булочной «Корица», не обещала бы девчонкам ничего, но слова уже сорвались с губ — не вернёшь. В другой раз буду следить за своим языком, если не забуду.
Время близилось к обеду, потому, попрощавшись с близняшками, я отправилась искать место назначенной встречи. Око очнулся и начал читать мне лекцию по технике безопасности: к незнакомцам в повозку не садись, неизвестные напитки не пей, по тёмным переулкам не ходи. Интересно, почему его не волновали эти вопросы, когда мы весело добирались к Академии? Может, тогда мы ещё не стали друзьями? Забавно.
— Не слишком ли сильно ты за меня переживаешь? — поддела я паука, выходя на знакомую улицу. — Или соседство с истеричной Стефи дало свои плоды, и ты начал меня ценить?
— Зря ты так о ней говоришь, — обиделся Око. — Она хорошая девушка, просто на неё слишком сильно давит семья.
— А я здесь при чём? — вспомнила я свои обожжённые руки.
— Ты заинтересовала Дариана, — беззаботно пояснил паук. — И как я понимаю, небезответно.
— Ей-то какая разница? — пробубнила я.
— Хм, быть принцессой ещё сложнее, чем наследным принцем. У женщин в императорской семье запретов больше, чем у заключённого в магической тюрьме, — вздохнул Око. — Стефи с самого детства растёт под строгим контролем и слышит только «нельзя» и «ты должна». То, что прощается Дариану, никогда не будет прощено ей.
— Хочешь сказать, Стефания просто завидует брату?
— Я хочу сказать, что она его бережёт.
— От меня? — обиделась я.
— От необдуманных поступков, — пресёк меня Око. — Уж не знаю, что между вами с Дарианом произошло: ты же мне не рассказываешь, — но это однозначно стало достоянием общественности, более того, дошло до самого́ Мортимера.
— Ты сейчас про Его Величество говоришь? — споткнулась я и еле удержалась на ногах.
— Аккуратнее! — вскрикнул Око. — Да, про императора, и, он, кстати, недоволен увлечением сына. По крайней мере, открыто встречаться Мортимер вам не позволит.
— Я и не собиралась, — надула губы я.
— А речь и не про тебя, — огрызнулся паук.
— Тогда почему…
— Потому что Дариан… — перебил меня Око, — …не поддаётся влиянию ни семьи, ни общественности.
— Но ты сам говорил, что он слишком мягок и справедлив для наследника Дома Смерти…
— И сейчас я могу это повторить, — ответил Око. — Но, если Дар что-то задумал, помешать ему не сможет даже отец.
Я не верила, что мы с пауком всерьёз обсуждаем мою личную жизнь и связь с Дарианом: я и принц Смерти — это какой-то анекдот!
— Хотя Мортимер попытается… — задумчиво добавил Око. — То, что тебя до сих пор не вызвали на ковёр — заслуга Стефи, умело прикрывающей брата.
— Я бы так не сказала, — прокомментировала я.
Паук же только фыркнул и прекратил разговор. Ну и ладно: не так уж хотелось продолжать обсуждение короны.
К тому же мы почти добрались до булочной. Аромат свежесваренного кофе и муската приятно ударил в нос, а я с удовольствием ускорила шаг, чтобы, наконец, встретиться с тётушкой.
Едва зайдя в помещение, я торопливо огляделась. «Корица» оказалась довольно популярным заведением среди горожан: почти все маленькие столики были заняты, а около раздачи толпилась длинная очередь. Я растерялась и протиснулась вглубь зала в поисках свободного места. Вдруг Софи ещё не пришла?
— Дорогая племянница! — окликнул меня незнакомый голос.
Может, обращались не ко мне? Не оборачиваясь, я продолжила свой путь.
— Мирочка! — мне на плечи легли тяжёлые холодные руки.
Я дёрнулась от неожиданности, резко развернулась и увидела Софи. Как я могла её не узнать?! Стало стыдно, что я не обернулась раньше.
— Софи-и-и-и, — протянула я и заключила в объятья тётушку, которая неохотно на них ответила.
Да что с ней сегодня? Второй раз называет меня племянницей: то в письме, то сейчас — хотя раньше я всегда была для неё дочкой, а теперь и обнимает будто против воли.
— Присаживайся! — позвала меня Софи за скрытый колонной столик в углу у окна.
Я повиновалась.
— Что закажем? — воодушевлённо спросила Софи, но в её взгляде не читалась радость.
Где морщинки в уголках её вечно смеющихся зелёных глаз? Почему её щёки не румяны, как всегда, — тётушка заболела?
— Племянница, — третий раз странно назвала меня Софи, напоминая о меню.
Я кивнула, пробежала глазами список предлагаемой выпечки, среди которой оказался вишнёвый пирог: думаю, отличная идея!
— Выбрала? — нетерпеливо спросила Софи.
— А закажи свой любимый пирог, который ты всегда пекла на мой день рождения, — отбросив все сомнения, предложила я.
— И чай?
— И чай, — я улыбнулась, провожая взглядом тучную фигуру Софи, направляющейся к столу раздачи.
Походка тётушки сильно изменилась со дня нашей последней встречи: она будто бабочка порхала между посетителями, не чувствуя груза лишнего веса, который раньше сильно затруднял её передвижение.
Софи вернулась быстро, а её дыхание оставалось ровным и спокойным: не было даже намёка на отдышку, которая сопровождала тётушку на протяжении десяти лет, что мы провели с ней под одной крышей.
— Официант скоро принесёт, — улыбнулась Софи, но её губы растянулись в хищный оскал.
Я помотала голой — мне показалось.
— Ну, племянница, р-расскажи мне, как ты добралась в Академию? — мягко спросила тётушка, а в её голосе послышалось кошачье мурчание.
— На самом деле, отлично, — соврала я. — Дядя Нираг довёз меня почти до столицы, после я сняла комнату на два дня на окраине Тормута, а, дождавшись даты отбора в Академию, прошла проверку в СиЛ.
— И что же дядя Нираг без остановки ехал два дня? — заинтересованно спросила Софи.
— Да, он так загнал лошадей, что на постоялом дворе ему пришлось их менять за дополнительную плату, — не прекращала свою ложь я. — Ты же знаешь, дядя спешил на службу в Лир, он и без того круг сделал, завозя меня в Тормут.
Софи понимающе закивала, а мои подозрения усилились. То ли в булочной нельзя говорить откровенно, то ли передо
