Перебрав бутылок пять, я остановилась на красном сладком вине. Черт его знает, откуда оно, этикетку не стала читать, положившись на вкус пациента.

Раскупорив бутылку как заправский бармен, я налила в бокал на тонкой длинной ножке рубиновый напиток и понюхала — виноградный аромат, должно быть и вправду вкусным это винишко.

Так, что там по плану дальше в страданиях? Выйти на балкон? Сделано! Этаж у меня был четвертый, потому сверху просматривалась пустая улица в свете вечерних фонарей, редкие прохожие — дом был не в центре города, в спальном районе, потому никаких колоритных личностей не наблюдалось — только бабули с собачками и пары с колясками, выгуливающие питомцев и чад перед сном.

Эх, даже и не потосковать как следует. Скукота!

Внезапно один фонарь моргнул раз, другой, потом с него посыпались искры. Что такое? Метнувшись в комнату, схватила телефон, и уже приготовилась набрать номер 112, как услышала хлопок на улице. Блин! Похоже, взорвалось что-то!

Выскочив опять на балкон, приложила телефон к уху и застыла, открыв рот — на газоне напротив меня расположилась колоритная труппа — Змей Горыныч в человеческом обличье с музыкальными инструментами — барабанной установкой, синтезатором и саксофоном, брат синеглазого демона со скрипкой (и как только играть-то научился, будучи бандюганом?), и сам Кощей — в белой рубашке, с микрофоном.

Было темно и с 4 этажа не очень-то должно было быть видно, но я будто орел, углядела все мелкие детали.

— Алло! — послышался голос в трубке. — Служба 112 слушает!

— Извините! — пробормотала я и отключилась, неотрывно глядя на музыкальную банду и хлопая ошалело глазами — бойтесь своих желаний, они исполняются.

А дальше полилась музыка. Я ожидала чего угодно, что будет ужасно, громко, нудно, противно, но нет — красивый мотив и слова. Кощей неотрывно глядел мне в глаза, я это точно знала, будто лицо его было в паре сантиметров от моего. Голос у него оказался глубоким, будто бархатным, проникал в душу и дарил волны мурашек по телу.

— О, дает! — присвистнул кто-то на соседнем балконе.

— Сколько можно? — завопили с другого. — Людям отдыхать надо, они тут кошачьи концерты закатывают!

— Да пусть поет, красиво как! — отозвались с третьего.

— И мужчина — красавец! — томно заявили откуда-то со второго этажа. — Мужчина, вы не мне поете, нет?

— Ты выйдешь за меня? — завершил Кощей свое выступление и протянул ко мне руку.

— Девушка, соглашайтесь, кто бы вы ни были! — прокричала какая-то женщина. — Это ж сказка!

Ну да, точно, и как я не догадалась!

Кощей стоял и ждал ответа, глядя на меня. Я тоже молчала и думала, где я так провинилась перед небесами, что мне то ли повезло, как никому, то ли наоборот.

— Ты веришь мне? — он вдруг оказался рядом со мной на балконе и обнял, прижав к себе вместе с бокалом.

Вино тонкой струйкой покатилось по рукаву, окрашивая его в бордовый.

— Ты нужна мне как воздух, моя упрямая, нежная, бесстрашная и вредная Дульсинея!

— Ты мне не даешь вздохнуть! — прохрипела я, поскольку нос мой оказался вдавлен в грудь «жениха».

— Извини! — Кощей чуть отстранился и обхватил мое лицо руками, чуть поглаживая большим пальцем губы.

От этого простого, казалось бы, движения ноги мои подкашивались, сердце билось где-то в районе горла, а волоски на теле жили собственной жизнью, приподнявшись.

— У меня от тебя пупырышные мурашки! — пожаловалась я.

— Это значит «да»? — уточнил он, улыбаясь.

— А у меня есть выбор? — засомневалась я.

— Нет! — рявкнул Коша так резко, что я даже отшатнулась.

Но тут же он заулыбался.

— У тебя есть выбор — можешь выбрать меня! — в голосе Кощея послышались теплые нотки. — Я люблю тебя, упрямая девчонка! Не думал, что когда-нибудь кому-нибудь это скажу, но ты влезла в мою жизнь, в мои мысли, в меня всего. Ты — моя, а я твой!

— Соглашайся! — пробасили с соседнего балкона.

Странно, но никого не удивляло, что певец вдруг оказался на балконе 4 этажа, хотя только что был внизу. Люди вокруг, сам Кощей и его музбанда напряженно ждали, что же я отвечу.

— Да! — прошептала я и смутилась.

Дальше мир провалился и я вместе с ним. В этот раз я не потеряла сознание, поскольку оказалась прижата к телу Кощея. Он принес меня на какой-то то ли утес, то ли скалу, откуда открывался вид на темное плато перед нами.

— Это Навь, — пояснил он. — Я — часть Нави, часть Яви и часть Прави. С сегодняшнего дня и навсегда я обещаю любить тебя, заботиться и оберегать тебя. Я — твой, а ты — моя.

Я во все глаза смотрела на него и понимала, что и я люблю его, этого упрямого, невозможного, ироничного и язвительного мужчину.

— Ты — мой, а я твоя! — повторила я негромко.

Тут же раздался гром, небо будто раскололось надвое, полыхнула молния, а затем громовой голос произнес:

— Принято. Отныне и навсегда вы муж и жена.

Чтооооо???