стойки «Смирно», но до вполне ощутимого начала его шевеления в моих штанах. Даже, не смотря на все эффекты от диеты, к которой организм, кстати, худо-бедно начал уже привыкать и адаптироваться. Чему очень способствовали регулярные физические нагрузки.

— Эм… Анастасия Дмитриевна… я не против вашей компании, но двадцать минут…

— А ты как собирался туда добираться? — сделав свою улыбку чуть-чуть лукавой, спросила она, немного наклонив голову.

— Пешком, — честно признал я, не видя никакого смысла это скрывать.

— Тогда, я предлагаю, поехать на такси прямо сейчас, а не через двадцать минут. По пути заехать к моему дому, где я быстренько забегу за купальником, тапочками и полотенцем, а оттуда в бассейн. Как раз, я думаю, к одиннадцати тридцати успеем.

— Там ещё шапочка нужна… — слегка туповато проговорил я, вспомнив такую малозначительную подробность. — Плавательная.

— У меня есть, — снова улыбнулась девушка. А я понял, что от проверки моей выдержки и целомудрия нынче увильнуть никак не удастся…

* * *

Глава 24

* * *

Говоря про бассейн, я забыл упомянуть такую незначительную деталь, что на одиннадцать тридцать, в будний день, в этом бассейне, свободны все пять дорожек. Я был единственным, кто решался бронировать их в такое неудобное для нормальных людей время.

Нет, ну а что? Удобно! За стоимость аренды одной дорожки получаю в своё пользование весь бассейн… И никто не глазеет на моё… всё ещё далеко не идеальное тело. Никто не смотрит на мою «колхозную» технику плавания. Никто не видит, как ме-е-едленно и осторожно я захожу в воду, спускаясь по лестнице бассейна, мучительно ожидая каждую секунду начала новой панической атаки…

Да — ожидая. Избавление от фобии — не настолько простое дело, как кажется. Уход всех физических симптомов ещё не означает отсутствия психологической привычки их ожидания. Разума, который за это время научился воды бояться.

Так что, вхожу каждый раз медленно, переступая через себя и своё нежелание. И в такие моменты мне зрители не нужны… обычно.

Сегодня исключение. Сегодня, пустота помещения работает на меня. Или… конечно, тут ещё посмотреть нужно, на кого вся эта ситуация работает. «Охотник-то» — она. Меня рассматривают, как «дичь», «трофей», «добычу»… Весь вопрос в другом: а хочу ли я быть «пойманным»?

Такси приехало к моему дому быстро. Ждать почти не пришлось. А вот до дома Анастасии Дмитриевны ехать оказалось не близко. И домик оказался, в сравнении с моим, весьма и весьма скромным: панельная типовая девятиэтажка в «спальном» районе сразу за ТТК. Место неплохое, тихое, но… смотрел я на эту девятиэтажку из окна такси, пока «соц. пед.» бегала переодеваться и брать всё необходимое для бассейна, и сильнее начинал убеждаться в возможной своей правоте в отношении её поведения со мной. От этих мыслей становилось одновременно и грустно, и весело. Грустно от того, что я представляю интерес для представительницы противоположного пола только в материальном плане, как носитель козырной фамилии и владелец дорогой недвижимости, а весело… «просто: потому что».

Характер, наверное, такой: мне всегда немного весело, даже, когда всё вокруг очень грустно. Да и, согласитесь, когда понимаешь мотивы тех или иных действий человека, с которым общаешься, его поведения, даже, если эти мотивы тебе не слишком нравятся, то, всё равно — становится легче. Пропадает напряжение от постоянных попыток подобрать объяснение тому или иному поступку, слову, жесту. Пропадают эти утомительные сомнения и головоломки. Всё становится очень простым. Мы любим простые вещи, простые ситуации, простые решения…

Следил ли кто-нибудь за нашей машиной, пока мы ехали на такси в непонятном направлении в сторону от центра города? Не знаю. Я не умею определять слежку на дороге. Когда двигаюсь пешком, ещё что-то как-то — там я способен худо-бедно контролировать обстановку, так как чувствую себя уверенно, в «своей тарелке». Возможно, какую-то слежку бы и засёк… а может, и нет — всё ж, на шпиона никогда не учился и в «наружке» не работал. Откуда бы взяться таким навыкам?

На дороге же — вовсе без шансов: машина — это мир водителя. Я в этом мире гость. У меня нет и никогда не было автомобильных «прав». ПДД я знаю постольку-поскольку. Все транспортные средства на дороге для меня на одно лицо. Я с трудом могу сообразить, кто куда вообще движется, кто куда поворачивает, кто куда перестраивается. О каком вообще определении слежки может идти речь? Даже не смешно. Любые машины для меня всегда были неким «порталом», в который я захожу в одном месте, «отключаюсь» и выхожу уже в другом. Больше, чем в половине случаев, «отключаюсь» буквально — засыпаю, дремлю всю дорогу, а просыпаюсь уже непосредственно перед остановкой.

Так что, понятия не имею: вели нас или не вели. Сообщение на номер Бориса Аркадьевича я всё равно сбросил с указанием примерного своего маршрута и того, из-за чего этот маршрут поменялся, ещё пока спускался вниз по лестнице своего дома к ждущему нас внизу такси. Достаточно ли этого? И стоит ли вообще загружать занятого человека моими глупыми отчётами-докладами? У меня нет ответа. На прошлое сообщение ответа не последовало с нагоняем и настоятельной рекомендацией больше не отвлекать и не беспокоить по ерунде, так что, пока такой рекомендации нет, буду считать по умолчанию, что поступаю правильно.

Однако, вопреки всем опасениям, ничего плохого с нами в пути не случилось. И возвращения Анастасии Дмитриевны я дождался без приключений. И даже к зданию спортивного комплекса мы умудрились подъехать почти вовремя (опоздание в две минуты, в данном случае, можно вообще опозданием не рассматривать).

Регистрация у стойки на входе, раздевалка, плавки, тапочки, шапочка, очки для плавания, чтобы глаза потом от хлорки не слезились, вход в зал с бассейном… и приходящее понимание, что мы с ней сейчас останемся в этом зале одни…

Раньше, поначалу, ещё инструктор присутствовал, присматривал за мной — вдруг я плавать не умею и решу тонуть начать? Он же являлся и «обеспечением неотложной медицинской помощи», так как имел необходимые «корочки» и собранную в соответствии с утверждёнными правилами аптечку. Но, после первых трёх занятий, инструктор успел убедиться,