– Не бойся, – с трудом отлепив глаза от полушарий, дружелюбным голосом прошептал я, – Я Николай и тебя я не обижу, боли не причиню, – если только ты сама не попросишь тебя отшлепать, едва ли не вырвалось у меня изо рта.

– Мои глаза немного выше! Или у тебя косоглазие или что? Могу исправить! – на чистом русском недовольным голосом упрекнула та, выведя меня из транса.

– И правда это не глаза, – имитирую незаинтересованность, сухо ответил я. Всё-таки не время и не место придаваться любовным утехам. Выберусь, а там уже решу вопрос с самками. – Кстати, тебе идёт такой фасон, – без застенчивости вогнал наглую незнакомку в краску.

– Наглец… – со злостью произнесла та.

– Знаю. Разборки лучше оставить на другой раз, тем более я сказал искреннюю правду, в принципе не люблю лгать. Тебе и правда очень идёт открытый фасон… кхм… Ты мне лучше скажи, кто ты, чудо?

– Графиня Анна Анатольевна Змеина… Боевой целитель, – бойко ответила та, акцентировав внимание на своём статус, и задрав нос повыше.

– Извините, ваша светлость, не признал, в вашей попке аристократку, – пробежав взглядом по девушке, довольно ухмыльнулся. На что та молча закатила глаза.

Видимо дар у неё ещё не пробудился или находится на крайне низком уровне, не чувствую он неё магической силы. А то что она лекарь это хорошо, а точно боевой так вообще замечательно. С такими то боевыми гру… гранатами задушит можно кого угодно.

– Очень приятно, Анна, – совершенно серьезным голосом, без каких-либо подколов продолжил, – я барон Николай Волчегорский, а по совместительству гость сего прекрасного места. Вернее уже практически бывший гость. Домой надо, оладушки стынут. – продолжил я, и сказанное мною сыграло для неё триггером. Искорка надежда заиграла в её глазах.

– В-волю… – трясущимся голосом проговорила Анна, – возьми меня с собой, – беззастенчиво попросила та.

– Эх, девушки, девушки. Вот так легко и к первому встречному… Меркантильно, однако, – качаю головой.

– Хам! Не дождешься, наглец! – смахнув явно фальшивые слезы, агрессивно пробубнила блондинка, активируя едва заметный покров маны.

– Ну как знаешь, твоё право, – не знаю зачем, но решил слегка поддеть девушку. Понравилось, как она злится на ровном месте. Строптивая и с характером, люблю таких, в постели те ещё задорные штучки. Казалось бы в её положении надо вести себя покладисто и крайне скромно, а она оскаливается. Такой палец в тот не клади, х… кхм… клади. – Ты лучше скажи откуда такая красивая на мою голову взялась?

– Вичюлинск, – немного поразмышляв, ответила девушка, – Меня похитили, на одной из центральных улиц Петропавловска-Камчатского. Как давно уже точно не скажу, но пару месяцев точно. Держали всё время в темнице, а сейчас вот сюда припрятали… Второй день я тут, по сравнению с темницей сказка, конечно… – грустным голосом проговорила блондинка. – Вероятно, враги рода таким образом решили отомстить отцу, и весьма удачно отомстили. Машину расстреляли на трассе, мешок на голову, в темницу и вот я уже на поле собираю бамбук, – девушка недовольно обвела взглядом поле и продемонстрировала сломанный ноготь.

– Мастера по ноготкам тут нет, сам в шоке от такого плохого сервиса, – ухмыляюсь. – С первым трудовым днём тебя, в таком случае.

Девушка молча закивала и потупила глазками, не зная, что ей делать дальше.

Она, конечно, тот ещё балласт. Безумно сексуальный, аристократический, но балласт, фонящий проблемами за версту. Но и оставлять её здесь, совершенно не вариант, ведь Кодекс обязывал помогать нуждающимся! Белоручка и каторжный труд совершенно две несопоставимые вещи. Скорее всего её продадут в рабство, предварительно надругавшись, куда-нибудь в Африку, с такими аппетитными формами покупать себя долго ждать не заставит.

– Слушай внимательно, Анна, – максимально серьёзно начал я. – Я вообще планировал уже уйти отсюда, но обстоятельства резко усложнились, – бросил взгляд на постепенно заванивающееся тело китайца. – А если быть точным, то вдвойне усложнились, – взглядом обвёл девушку, – но это особо на платны не повлиляет.

Девушка потупив глаза утвердительно закивала.

– Какая разница, где и как погибнуть, – затянула волынку та, – Тут от голода и изнурительного труда или при побеге… Хотя бы попытаемся…

– Лично я помирать не собираюсь и тебя спа… – договорить мне не дала громкая сирена, доносившаяся со стороны частокола.

Ну всё, о случившимся инциденте узнали оставшиеся китайцы, а возможно и их руководство. Быстро работают, нечего сказать. Хотя, скорее всего какая-то скотина из каторжан за краюху чёрствого хлеба рассказала о доблестной смерти надзирателя и бегстве каторжников по округе.

Сирена и вой моторов приближающейся дюжины грузовиков, сотрясали пространство.

Пора встречать гостей. Как же я соскучился по битве, вкусу крови и воплям умирающих врагов.

Глава 16

Гости себя долго ждать не заставили. Дюжина ржавых грузовиков, доверху забитых китайцами, рассыпались по полю.

Как не странно, но товарища они забирать не стали. Пинком провели его самочувствие и, удостоверившись в смерти ушли, бросив его разлагаться.

Ну и мы с Анной время зря терять не стали. Немедленно приступив к тактическому отступлению. Отступать, конечно же плохо и не по гусарски, но если отступление тактическое, с целью загнать противника в ловушку, то это совсем другое дело. С маткой броненосцев же сработало и тут сработает!

Ну и каким талантом бы я не был, но осилить сотню вооруженных амулетами узкоглазых в моем состоянии довольно проблематично. Могу и не сдюжить такую ораву, слишком уж их много бездарей на одного изнурённого пацана. А если не можешь осилить врага силой, то переиграй тактикой, гласит золотое правило любого стратега.

Окопы я, конечно же, рыть не стал, да и ловушки городить ни времени, ни смысла не было. Поэтому и ограничился лишь одним тактическим побегом в противоположную сторону сквозь высокие заросли бамбукового поля. План был простой: добежать до частокола, где по заверению пернатого располагались казармы. По дороге перерубить встречающихся китайцев, затем через забор и на волю, а потом и в Российскую Империю вершить правосудие. План прост и гениален одновременно.

Однако, внутренний хомяк не давал мне покоя, требуя обнести казарму китайцев, а затем по максимуму набить кузов одного из грузовиков добром. Работорговцы как никак, а Кодекс не запрещал обворовывать