Она была вовсе не худенькой, и даже – не такой стройной, как ее подруга. А была она… спортивная. Вот! Крепкая, ладная, с высокой грудью, которую отчетливо облегала футболка – такая же, как взял себе в ателье Иван. И талия… талия была – очень отчетливой.

Она стояла перед ним и улыбалась. От солнечных лучей из окна казалось, что ее глаза были медового цвета, с непонятным, каким-то зеленоватым оттенком, который чуть поблескивал-промелькивал в глазах.

Иван наконец осознал себя, как и то, что пауза затянулась.

- Иван! Очень приятно! – хрипло прокаркал он и протянул руку девушке.

Она опустила взгляд, и брови ее поднялись в удивлении. Она, а за ней и ее подруга – прыснули смехом. Косов посмотрел на свои руки. Оказалось, что он все это время стоял и тискал рукой кисточку, отчего вся ладонь у него была в белилах.

Опустив руку, он спрятал ее за спину. Потом поднял эту руку и зачем-то почесал нос. Тут уже обе девушки расхохотались от души.

«Вот что я творю, а? Что за бред? Что со мной происходит? Прямо – как Шурик в том фильме «Наваждение», где он здоровался с девушкой посредством книги! А ну возьми себя в руки, клоун!».

Иван хмыкнул, скосив глаза, поглядел на свой нос.

«Ну да! Вся физиономия в белилах! Точно – сегодня, как и вчера, на арене – клоуны!»

Кира на этот раз сдержалась и повернувшись, отошла к транспаранту. Ее подруга, прикрыв рот рукой, продолжала хихикать, глядя на Ивана.

Он покосился на Киру. Сейчас она стояла спиной к нему, и чуть наклонившись, разглядывала нанесенную им на кумач карандашную сетку.

«М-да… с попой у нее – тоже… все на высшем уровне!».

Кира была одета в брючки, наподобие бриджей. Они опускались чуть ниже коленей, и там манжетами охватывали ее ноги. Бриджи изрядно облегали ее попу и верх бедер, отчего стало окончательно ясно, что Косов – погиб!

«Вот это – фемина! Это ж… пиздец просто, а не женщина! А вот такие штанишки – это тоже – вызов обществу? Когда все ходят в платьях или юбках?».

И только затем, Иван, опомнившись, заметил с какой нескрываемой неприязнью на него смотрит «ариец».

«Оп-па! А он – ее бой-фрэнд выходит? Или – просто воздыхатель? Если – воздыхатель, то и подвинуть эту бестию – вовсе не грех!».

- Иван! А вот что это за линии на ткани? – Кира выпрямилась и с улыбкой посмотрела на него.

Он снова потер нос – «ну чешется же, блин!»:

- Так ведь я – не художник-оформитель. Рисовать не умею. Вот и приходится – сначала сделать клетки, потом – наброски букв по клеткам. А уж потом – по контурам – белила наносить!

- Интересно! Я сама в школьной стенгазете рисовала, но там мы просто сразу перьями писали, - Кира смотрела на него с улыбкой и неким интересом.

«Так… мне надо выйти, отдышаться и покурить! А то – мы вот-вот с этим «гансом» сцепимся! Он, не отрываясь, на меня пялится. Ага… покусился на его «лебенсраум».

Когда он вернулся в библиотеку, Илья уже заканчивал свою экскурсию.

- Ну, я вижу – у вас дело идет на лад! Практически все уже сделано, так – мелкие штрихи у вас остались. А что вы придумали по поводу открытия клуба? Это ведь дело такое, не ординарное! Тут не получится просто перерезать ленточку, - Кира поглядывала на Илью, и, почему-то, на Ивана.

Илья всунул пальцы в свою шевелюру и энергично ее потрепал:

- Тут, Кира, дела обстоят не очень… Нужно, конечно, концерт дать! Но вот с кем это организовывать и как? Со школой я переговорил, они могут показать несколько номеров. Но не более того, а вот чем дальше заполнять программу?

- Открытие клуба для местных жителей, работников совхоза – это, конечно, событие! А пойдемте, да подумаем вместе. Ну что, Илья, приглашаешь нас в свой кабинет? – она улыбалась.

«Как же здорово она улыбается! Какая все-таки девчонка!». Вместо мыслей у Косова опять – один романтик!

Илья засуетился:

- Да! Пойдемте в мой кабинет, вместе подумаем. Сообща может что и получится.

- А ты, Иван, разве не идешь с нами? – красавица повернулась к нему.

- А я-то Вам зачем там нужен? Где я и где – концерт? – Косов удивился и развел руки, но при этом все равно любовался ею.

- Ну как же? Вон как тебя Илья нам расхваливал – что и энергичный ты, и предложения постоянно какие-то выдвигаешь, и работник хороший.

«Ага… я еще и крестиком вышивать умею!». Так и хотелось заявить, что он попрется за ней куда угодно. Вот только «арийская морда» мешает!

Но – пришлось идти, Илья тоже активно увлекал его вслед за всей компанией.

В кабинете Илью засмущали подколками о творческом беспорядке в директорском кабинете. Он начал судорожно пытаться прибрать бумаги, но только наводил еще больший беспорядок.

- Так! Илья! Сядь на диван и не мешай нам. Мы с Зиной сейчас все приберем! – «какая активная комсомолка»!

- Может… пока вы тут мозговой штурм устраивать будете, я смотаюсь к Миронычу, да организую какой-никакой чай с перекусом? – Иван действительно не понимал, что он может предложить. А вот сбегать к коллеге по сторожевому делу, перехватить у него сальца, да еще чего на «пожевать» - он мог.

- Как ты интересно сказал – мозговой штурм! Это что такое? – включился в разговор Виктор.

- Та-а-а-к… пока мы не увлеклись этим непонятным термином… мужчины! А где та сумка, которую вы несли всю дорогу от дома сюда? – Кира встала посреди кабинета, прервав уборку.

- Точно! Я ее внизу оставил! – Виктор выскочил и загрохотал вниз по лестнице.

- Мы в прошлый раз, пока сюда приехали, да пока с Ильей обо всем переговорили, проголодались – просто страсть как! – Зина, улыбаясь, посмотрела на Илью, - вот и решили сегодня с собой бутерброды взять!

Илья покраснел:

- Да я как-то… все – так… перебиваюсь…

«Да… перебивается он. То я его подкармливаю, то мужики-сторожа. Точно – не от мира сего Илюха!».

Иван спустился вниз, вымыл руки и раскочегарил керосинку, поставив на нее большой пятилитровый медный чайник, приобретенный им по случаю на маленьком рынке, возникшем на станции Кривощеково. Пока ждал кипятка, закурил.

«Вот чего