не алой, а темно-красной, венозной, что резко повышало шансы на выживание. Смирнов сорвал с него разгрузку и рубашку и осмотрел раны. В спине было три пулевых отверстия, в животе — два, это означало, что одна из пуль застряла в крестце киллера, отчего ему и парализовало нижние конечности. Это было очевидно, так как раненый пытался машинально принять позу эмбриона, но колени его не сгибались. Входные и выходные отверстия были малюсенькие из-за мизерного НАТОвского патрона. Пули в автомате были оболоченные, и потому на выходе не раскрывались лепестком, как охотничьи. Это было объяснимо. Задача боевого оружия — не убить противника, а вывести из строя его солдат. А раненый солдат, по статистике, намного больше приносит вреда армии неприятеля, чем убитый.

Даниил поймал себя на мысли, что он где-то видел это лицо. «Да это же турист в шортах!» — озарила его мысль. Он подошел к трупу первого киллера. Как он и предполагал, это был русоволосый соглядатай, провожавший его от американского посольства в Баку.

Тем временем появились охранники, сообщили что едет полиция и скорая. Раненого наемника погрузили на гольф-кар и отвезли к воротам, где его вскоре забрали. На место приехала полиция и суетливо начала осматривать место преступления.

Даниил решил посоветоваться с Сергеем:

— Консула русского не надо просить, наверное. Всплывет, что я в розыске в России?

— Да пользы от них, как от козла молока. Дед какой-нибудь в маразме пенсию ожидает. Я найду нормального местного адвоката утром, — Сергей уже отошел от шока и стал прежним уверенным в себе человеком.

Дальше было тяжело. Местные полицейские заковали Даниила в наручники и повезли в Монтего-Бей. Понимая, что ситуация непростая, он решил ничего не объяснять и не давать показаний. Иногда ему казалось, что все пережитое им в последние дни высушило его эмоции и лишило страха.

Работая в полицейской системе, Даниил понимал, что ночью на службе были только патрульные, максимум один дежурный детектив, и с утра придется все повторять заново. При этом можно сказануть что-то лишнее. Поэтому он твердил только одно: «Lawyer. I need a lawyer (Требую адвоката)». Пару раз ему двинули в ухо, наручники так и не сняли, но он был к этому готов. Под утро его посадили в камеру, где ему удалось пару часов поспать на жесткой скамейке. Утром принесли воду с печеньем, затем пришли опять полицейские, им Даниил повторил мантру про адвоката.

Еще через час явился адвокат в смешном двубортном костюме модели прошлого века, и в виде сюрприза — Сергей в роли переводчика. Они коротко посовещались. Адвокат их успокоил, сообщив, что понятие необходимой обороны на Ямайке довольно широкое и действия Даниила, очевидно, не подпадут под ее превышение. Киллеры убили трех человек, собирались продолжить и остановить их было необходимо. Экстрадиции с Ямайки в Россию тоже не было, так что даже если русские власти узнали бы о его задержании, Смирнову ничего не грозило.

Но часа четыре они потратили. Сергей убедил Даниила, что, переводя с русского на английский, у них будет больше маневра для ответов, поэтому все продолжалось довольно долго. Смирнов ничего не придумывал, рассказывал, как все было на самом деле, за исключением того, что он знал о заказчике. Еще спустя пару часов его отвезли в суд, где оформили залог в сто тысяч долларов и выпустили. У здания суда его ждал Самсонов (это он внес залог) с охранниками и Сергеем. Они втроем сели в его машину и поехали на аэродром. Они сели в вертолет, который привез их на яхту.

— Молодые люди, — начал Самсонов с предельно серьезным выражением лица. — Вчера я не до конца всерьез воспринял ваше предложение. Думаю, этого выродка надо стереть с лица земли. Можете на меня рассчитывать. Убийство Ивана я ему не прощу, Ваня мне был как младший брат, — он махнул рукой и отвернулся, видимо не желая показывать свою слабость.

— Спасибо, Андрей Александрович, — после короткой заминки Даниил взял инициативу на себя.

— Пока не за что. Я думаю, недели мне хватит, чтобы в Москве правильно сориентировать всех, кого следует. Вы тут аккуратнее пока, — чуть успокоившись продолжил разговор Самсонов.

— Мы пока ниже травы, тише воды будем, — ответил Сергей.

— Давайте так. Я завтра в Москву улетаю, а вы побудьте на моей яхте. Она тут еще походит по Карибским островам.

— Спасибо, но у меня подписка о невыезде, — покачал головой Даниил.

— А я лучше в Америке семью спрячу, — добавил Сергей. — Спасибо за предложение.

— Вам решать. Я тогда бронь номера вам продлю, пока следствие идет.

На этом они и порешили. Договорившись с Самсоновым о способе коммуникации, они тепло попрощались, сели на катер и уплыли в гостиницу. Там их ждали Юлия и Розалинда. Кубинка уже отошла от первого шока, но выглядела абсолютно потерянной. Она была уже не роковой красавицей, а маленькой девочкой, столкнувшейся с жестоким миром. Отсутствие косметики и роскошные волосы, завязанные в хвостик, делали ее почти подростком. За ужином он подсел к ней и не очень умело, но весьма старательно пытался ее развлечь. Смирнов без умолка рассказывал ей свои полицейские истории, требовал рассказов о ее юности, научил ее и детей Сергея играть в подкидного дурака, в общем прилагал массу усилий, чтобы отвлечь ее от печальных мыслей. Ему это почти удалось, и к концу вечера Розалинда чуть повеселела и от души поблагодарила Даниила за вечер.

На следующий день Сергей с семьей улетел, а Смирнов потащил Розалинду учиться кататься на виндсерфе. Он не имел никакого представления об этом виде спорта, но трезво рассудил, что отвлечься от трагических размышлений можно только полностью загрузив голову и тело каким-то занятием. Виндсерфинг оказался вполне адекватным видом спорта для этой задачи. К концу дня у них болели все части тела, а голова гудела от постоянных падений в морскую воду. Этим вечером они опять за ужином много болтали. Даниил рассказал Розалинде о первом браке, показал фотографию дочери. Кубинка ответила рассказом о знакомстве с Иваном и их планах на будущее. Тут она опять погрустнела, и Смирнову пришлось приложить немало усилий, чтобы перескочить на нейтральную тему разговора. Он не придумал ничего лучше, как рассказать о своем опыте сбыта поддельных купюр.

— Ты знаешь, как я сбывал поддельные купюры?

— Ты, полицейский, и подделывал деньги? — не поверила Розалинда.

— Я их не подделывал. Моему другу Сане достались несколько стодолларовых купюр. Плохо подделанных, если честно. А нам было по семнадцать лет и очень нужны были деньги, — пожал плечами Даниил.

— И что вы