Шрифт:
Закладка:
Вот и всё о "Тайнах Червя".
Что касается того, почему я взял на дом другую книгу "Песнопения Дхолов": возможно, я надеялся найти какой-то ключ к её расшифровке у Принна. Если да, то я снова разочаровался; я вообще ничего не мог понять. Действительно, всё, что я знал об этой книге, это то, что она состояла из "заклинаний", приписываемых Дхолам, и что отрывки между страницами 101 и 127 (которые включали заклинание внизу страницы 111) были вредоносными. Вот и всё.
К 18:30 на улице стемнело, и мои глаза быстро уставали от электрического освещения в моей комнате. Поскольку к тому времени казалось, что я больше ничего не получу от книг, я отложил их, приготовил себе лёгкий ужин и сел, обдумывая всё это, потягивая горячий кофе. Через некоторое время именно так я, наконец, решил головоломку в своём сознании:
Артур Картер давно интересовался оккультизмом. Его занятия в основном были напрасны: бессмысленные метафизические упражнения, обречённые на провал, как и все подобные: сверхъестественного не существует. Но он наткнулся на "устройство" (хотя, несомненно, с совершенно обоснованным и полностью научным объяснением), с помощью которого он смог найти некие сокровища. Используя это "устройство" или метод, он накопил определённое количество золота. Естественно, столь замечательный успех укрепил и придал смысл его оккультной решимости, его вере в "магию", которой были посвящены его занятия.
Что касается "устройства" или метода, который он использовал: это до сих пор оставалось загадкой (хотя, опять же, оглядываясь назад, ответ находился прямо у меня перед носом), но, возможно, дальнейшие подсказки существовали в оставшихся книгах, всё ещё находящихся в старом доме, и в некоторых сочинениях, которые сейчас отсутствуют или "проданы" — за эту непростительную глупость я основательно проклял неотёсанного племянника Артура Картера. Теперь, охваченный непреодолимым любопытством и беспокойством на грани одержимости, я ещё больше ругал себя за то, что не догадался взять с собой домой все книги; а затем, поскольку я знал, что не усну, я решил вернуться туда и сразу же забрать их.
Через несколько минут после этого я уже сидел за рулём своей машины, направляясь на север, к Масвелл-Хилл…
Пока я осторожно ехал по светлому вечернему шоссе, мой разум почти по собственной воле остановился на той паре загадочных и, возможно, закодированных отрывков из "Песнопений Дхолов"; заклинание "Гб'ха гн — ка а'хбоа урн, эт — ум", и вызов Голубого Сияния: причудливое расположение звуков настолько очаровало меня, что я сохранил почти идеальную их последовательность в своём сознании.
Странно, но чем больше я перебирал в памяти эти странные абзацы (песнопения, да), тем более знакомыми они казались, как бессмысленные, но завораживающие мелодии из какой-нибудь детской книжки стихов; более того, я начал чувствовать, что произношу их почти правильно. Меня немного беспокоила мысль о том, что теперь я должен владеть этими странными, чуждыми заклинаниями, смысл и назначение которых можно только предполагать, поэтому я нахмурился, когда въехал на своей машине на территорию старого дома Картеров и припарковал её перед крыльцом. Но затем я заставил себя усмехнуться. Смешно! Я должен даже думать об открытии чего-то существенного в таком количестве чистой тарабарщины.
Выбираясь из машины в резкую темноту вечера, которая, казалось, почти имела свой собственный вкус, я позволил чему-то из этого пения неземных звуков — этой тёмной литургии — снова зазвучать и сорваться с моих губ, её нестройное эхо нарастало и вибрировало в тёмных нишах холодной кирпичной кладки.
Но…
Я не приблизился к дому.
Земля начала дрожать под моими ногами, и запахло серой… или чем-то ещё. В холодной, твёрдой почве появились тёмные трещины, из которых, как пар, вырывались клубы вонючего пара; и грохот глубоко в земле — грохот и отдалённый стон, как от истязаемых металлических пластин…. Мой неосторожный язык мгновенно прилип к нёбу.
Когда грохот и стоны стихли, я уставился на дом, ещё пристальнее вглядываясь в его высокий, мрачный силуэт на фоне звёздного неба. Потом я вернулся в свою машину и уехал. Завтра будет достаточно времени.
Когда я разворачивался на машине, я всё ещё видел кирпичный столб дымовой трубы, торчащий в ночи, той трубы, что отсутствовала внутри чердака, а вокруг неё черепица, фронтон и карнизы горели холодным голубым светом, их собственным огнём Святого Эльма.
XV
На следующее утро я был в доме уже на рассвете, по крайней мере, на два часа раньше Картера, драгоценное время, которое я провёл в гостиной, изучая несколько оставшихся книг. Однако, несмотря на наличие нескольких правдоподобно звучащих названий, таких как архаичный "Liber Miraculorem" и "Образ мира" де Меца, — я не смог найти ничего другого, связанного с "оккультным обнаружением золота", и вообще ничего, касающегося дхолов, упырей, Ктулху и тому подобного. Благодаря скупости Картера все наиболее важные книги теперь, несомненно, прочно обосновались в затхлых архивах Британского музея.
Что касается того, почему я искал: это было не столько потому, что дополнительная информация была необходима, но если бы я сейчас признал возможность использования определённых оккультных или паранормальных устройств, тогда я должен также признать сопутствующие им опасности. Первооткрыватели кислот редко вытравляли железо, не обжигая предварительно свои пальцы…
Что именно представляло собой Голубое Сияние и как простое "заклинание" могло вызвать его, всё ещё оставалось загадкой; но на самом деле это явление определённо было реальным, и я больше не сомневался, что оно служило своей предполагаемой цели. И, размышляя об этом, я задался вопросом: существовал ли "философский камень"? Но ближе к делу… существовали ли дхолы? И если это так, разве Принн (и старик Картер) не предостерегали от каких-либо отношений с ними?
Но в любом случае песнопение выполнило свою задачу, и я с облегчением отметил, что читал не то, что находится между страницами 101 и 127, что должно означать, что оно не было изначально вредным. И к настоящему времени… но, клянусь Богом! —
