Шрифт:
Закладка:
— Ничего не понимаю… — растерянно посмотрел на экипаж Иван. — Я брежу, что ли?
— Тогда уж мы все вместе бредим, — заметила Ирина Михайловна, как всегда, незаметно появившаяся в рубке. — Думаю, надо сканировать планету подробно. Судя по услышанному, цивилизация на ней на уровне тридцатых-сороковых годов двадцатого столетия. А то и двадцатых. Так что локаторов можно не опасаться, они вряд ли имеются.
— И все же я предпочту сначала разведать зондами, — проявил осторожность капитан. — Мало ли что.
Тарай имел очень интересный ландшафт. На нем не было материков и океанов, а только бесчисленное количество островов, островков и островочков с относительно узкими проливами между ними. Поэтому эпохи великих географических открытий на этой планете не было, люди расползались по ней постепенно, не спеша, заселяя один регион за другим. К моменту первого контакта в родной реальности имперцев свободных островов не осталось, имелось четыре враждующих блока государств, шел век пара, по морю ходили не виданные на Земле шестнадцатипалубные паровые тримараны, по дорогам ползали гусеничные и колесные паровые же мобили, в воздух поднялись первые паролеты. До железной дороги местная инженерная мысль почему-то не додумалась. Однако лучеметы изобрела.
Трудно сказать, что привело к войне между землянами и тарайцами, ведь поначалу гостей встретили очень дружелюбно. Иван искренне полагал, что руководство сглупило, пойдя на конфликт. Он очень надеялся, что в этой реальности все будет иначе, ведь они прибыли за триста лет до первого контакта, четыре блока еще не успели сформироваться, да и до эпохи пара пока далеко, местные ходят под парусами. Главное теперь — не повторить прежних ошибок, не поссориться с ними из-за каких-то глупостей. А теперь вдруг выясняется, что на местном Тарае все иначе и на нем обосновались непонятно откуда взявшиеся земные колонисты, причем и русские, и американцы, что вообще ни в одни ворота не лезло.
Первые поступившие от зондов данные вызвали немалое удивление. Между бесчисленными островами курсировали самые обычные земные пароходы, причем небольшие. В воздухе изредка встречались винтомоторные самолеты, основные языки в эфире были русским, английским и местными тирайским и халосским. Причем в каждом встречались слова из других. Поселения были большей частью смешанные, в них тоже звучали разные языки. Судя по всему, колонисты здесь давно и успели смешаться с местными. Никаких конфликтов и войн на планете замечено не было, люди разве что иногда дрались на площадях городов стенка на стенку, пару таких эпизодов зонды обнаружили, но это мелочи. А ведь сейчас, если судить по истории Тарая в родной реальности, должна идти большая война между сирайцами и каонийцами, в результате которой и начали формироваться четыре блока. Здесь же все было тихо и мирно.
— Без разговора с местными не обойтись, — после недолгого размышления сказал Иван.
— Причем, с местными русскими, — заметил Марвин Кавасаки.
— Полностью согласен, — поддержал его с экрана Ким Лорингейл, капитан грузовоза «Лесовик».
Капитаны остальных кораблей экспедиции тоже выразили свое согласие с этим. Следовало подумать, куда направляться за языком.
— Вот что у вас, мужиков, за манера⁈ — возмутилась Ирина Михайловна. — Вот на кой ляд надо хватать человека, пугать его, допрашивать и тому подобное? Неужто не приходит в голову, что лучше сесть на челноке хотя бы на аэродром вон того большого острова, там, судя по отчетам зондов, большинство русских, и говорят, в основном, на русском. Скажете, что издалека, а потом просто разведаете сперва город, потом местность вокруг. Поговорите с местными, порасспрашивате их, в кабак зайдете, послушаете, что люди говорят. Поставите кому-то выпивку, да все и выспросите. Может дома война и началась-то из-за того, что очередной любитель кардинальных решений что-то не то с точки зрения местных сделал? Не задумывались?
— Мда… — почесал в затылке капитан «Ищущего». — А ведь товарищ врач полностью права. Незачем сразу конфликтовать.
— Точно, — проворчал Герхард Шредер, капитан фрегата «Добрый», напоминающий медведя-гризли. — Вечно лезем на рожон…
— Именно! — согласно кивнула Ирма Сайгонова, капитан «Доверия». — Так что отправляем разведывательную миссию на указанный остров. Предлагаю для начала небольшую, три-четыре человека, причем из одного экипажа, чтобы люди хорошо знали друг друга.
— Тогда из моего, — решительно заявил Иван. — Жаль, мне, как капитану, нельзя. Но мои ребята справятся. Женя, тебя это не касается, ты там всех заговоришь и заморочишь!
— Ну вот, — огорчилась девушка, — а я так хотела! Ну да ладно.
Капитаны кораблей с экранов хохотнули, об особенностях лучшего штурмана экспедиции знали все, но не все могли выносить Женькину трескотню, у непривычных людей от нее голова кругом шла.
— Значит, так, — окинул взглядом свой экипаж Иван. — На разведку идут Максат, Георгий, Маньяндо и… стажер.
В этот рейс на «Ищущий» направили двух стажеров, землянина и александрийку. Они только закончили училище. Капитан не очень хотел брать в длительную экспедицию неопытных юнцов, но по здравому размышлению все же взял — надо же им где-то набираться опыта. Ребята оказались старательные и неглупые, особых ошибок не совершали и пытались научиться всему, чему только могли. Это понравилось экипажу, и отношение к стажерам стало доброжелательным.
Сашка страшно обрадовался, когда капитан указал на него, на такое везение он и не надеялся. Скажи страстному любителю фантастики, посещавшему небольшой кружок таких же сумасшедших при местной библиотеке, до прилета имперцев, что всего через год он будет находиться за двести пятьдесят световых лет от Земли на борту космического корабля, парень бы не поверил. Но очень захотел бы туда попасть. И невероятная мечта исполнилась, он — в далеком космосе!
В училище, куда парня направил центр трудоустройства, учились, в основном, земляне, причем со всех стран мира, были даже американцы и двое англичан. К ним поначалу относились настороженно, но быстро поняли, что это такие же подвинутые на космосе энтузиасты, как и все остальные здесь. Поэтому из имперцев Сашка сталкивался только с преподавателями.
В результате их психология и привычки остались для сахалинца загадкой. Он сильно растерялся, когда в первую же ночь на «Ищущем» к нему в каюту пришла Лида, вторая из стажеров, молча разделась догола и почти что изнасиловала его, а потом ушла, так и не сказав ни слова. Она вообще была очень молчалива, говорила редко и только по делу. Не сказать, чтобы парень был особо против, девушка ему нравилась, он даже украдкой поглядывал на нее во время знакомства, представляя себе всякое-разное, но ничего подобного точно не ожидал. Днем на все попытки Сашки заговорить о случившемся Лида смотрела на него непонимающим взглядом, словно ничего и не было. Однако следующей ночью все повторилось, после чего девушка опять делала вид, что ему это приснилось. Так продолжалось недели две, в итоге растерянный и ничего не понимающий, растерянный донельзя парень пошел к корабельному врачу и рассказал обо всем.
— Александрийка… — тяжело вздохнула Ирина Михайловна. — Понимаешь, Саша, Лида родом с Александры…
— И что? — растерянно посмотрел на нее он.
— Это еще хлеще, чем Ирина, — попыталась донести до него свою мысль врач. — На иринянскую психологию наложилась психология фронтира.
— Ничего не понимаю…
— Мда, придется говорить прямо. На Ирине и Александре число женщин намного превышает число мужчин, поэтому там, если женщина не станет проявлять инициативу, она рискует остаться одна. А александрийки еще и живут на почти не освоенной луне, поэтому привыкли действовать резко и решительно, иначе там просто не выжить. Отдаться первому встречному, даже изнасиловать мужчину они вполне способны, а вот потом, согласно александрийским обычаям, будут ждать предложения личных отношений от него. И не подадут виду, если оного не поступит. Продолжат приходить и молча отдаваться, ничего не прося и не требуя, пока не родят ребенка. Потом вместе с ребенком переезжают в другую местность, порвав с его отцом все связи. Мол, раз я тебе не нужна, то прощай. При этом ни прощальных писем, ни звонков, ничего. Девушка просто бесследно исчезает. Странные обычаи, но так уж сложилось.
Обрадованный и все понявший Сашка закивал. И ночью, когда Лида снова
