– Я вижу змею. Это полосатый гремучник.

– Где? – напряглась Бри.

– Рядом с аквариумом. Похоже, ищет, где потеплей. Змеи не могут регулировать температуру своего тела без чьей-то помощи. Когда холодно, они становятся вялыми.

Коди обошел диван, поставил на пол контейнер и снял с него крышку. Бри осталась на месте, но револьвер нацелила на рептилию. Змея скользнула дальше в угол. Испугалась? Или почувствовала присутствие того, кого сама не могла устрашить?

С помощью крюка на длинной рукоятке Коди приподнял змею на несколько дюймов от пола, но рептилия соскользнула с крюка, ударилась о деревянную палку, зашипела и опять свернулась кольцом.

Бри испуганно вскрикнула.

– Тихо, малышка, – постарался успокоить ее Коди. – Я не желаю тебе зла. Я отвезу тебя туда, где тепло.

«Малышка?»

Округлым задником крюка Коди заблокировал змее путь.

– Важно сохранять спокойствие. Животные чувствуют, когда ты напряжен.

– Возможно…

Коди фыркнул:

– Даю голову на отсечение, что эта змея боится нас больше, чем мы ее.

Бри показалось, что Коди разговаривает сам с собой. Сама она испытывала двойственные чувства. Одна ее половинка не желала причинять вреда живому существу. Другой не терпелось выстрелить в нее и полностью уничтожить.

– Предел досягаемости этой змеи составляет только половину длины ее тела, – либо Коди был абсолютно уверен в своей способности изловить рептилию, либо в нем пропал чертовски хороший актер.

А Бри уже обливалась потом.

Но не успела она и вдохнуть, как Коди снова приподнял змею, ловко зажал ее между двумя крюками, не позволив опять соскользнуть, поместил в контейнер, накрыл его крышкой и улыбнулся:

– Готово!

А потом погладил крышку контейнера так, словно ласкал рептилию.

– Я вам премногим обязана, – с Бри спало напряжение, и ее мышцы расслабились.

– Какое там! Это моя работа, – Коди, наконец-то, повернулся к трупу; триумф исчез с его лица, уступив место суровому выражению, как будто он только что осознал, что находился на месте страшного преступления. – Ваша работа гораздо тяжелее. Однажды я окончательно разочаруюсь в людях. Животные не такие злые.

Бри не стала спорить.

– Я могу что-нибудь понести? Только не змею.

Коди вручил ей крюки, а сам поднял контейнер. В конце коридора Бри открыла перед ним дверь, и он понес свой улов к машине.

– Как все прошло? – внимательно оглядел их обоих Мэтт. – Никто не покусан?

Коди засмеялся и кивнул на контейнер:

– Мы ее поймали. Малышка просто была напугана.

– Не мы, а вы, – сглотнула Бри. – Коди оправдал доверие на все сто процентов.

– Я не смог дозвониться до директора зоопарка. Пришлось оставить ему сообщение, – сказал Мэтт.

– Я подыщу красотке дом, – заверил Коди.

– А выпустить на волю ее нельзя? – Бри тщетно попыталась оторвать глаза от закрытого контейнера.

– Нет, – ответил Коди. – Во-первых, слишком холодно. У бедняги не будет времени на то, чтобы найти подходящее место для спячки. Во-вторых, она может быть переносчиком вируса или каких-нибудь паразитов. Мы не можем поставить под удар местную змеиную популяцию. Поскольку полосатые гремучники находятся под угрозой вымирания, зоопарк, скорее всего, возьмет нашу малышку. Поставлю-ка я тебя в тепло, – Коди захлопнул багажник.

Стоило ему уехать, как Мэтт наклонился к Бри ближе:

– Как все, на самом деле, прошло?

– Гремучая змея. Одна звезда. Не рекомендуется, – слегка передернулась Бри.

– Давайте вернемся к делу, то есть телу, – присоединился к ним Тодд.

– Поскольку у нас весьма приблизительный временной интервал наступления смерти, давайте пройдемся по соседям. В этом районе дома стоят близко друг к другу. Так что шансы на то, что кто-то что-то видел, есть.

На улице начали припарковываться фургоны телевизионщиков. Не прошло и нескольких минут, как репортеры вышли в эфир. Но они расположились за пределами частного владения, и Бри не могла воспрепятствовать их присутствию.

– Новости разлетелись быстро, – сказала Бри Мэтту.

В ответ тот издал лишь недовольный, даже немного агрессивный рык.

Следующий час они провели, осматривая и фотографируя дом. Признаков взлома или ограбления не было. Когда подъехала судмедэксперт Бри с Мэттом сопроводили ее в кабинет жертвы. Бри рассказала доктору Джонс о гремучей змее.

– Об этом уже всем известно, – доктор Джонс застыла на пороге кабинет с набором своих инструментов в руках.

– Ничего невозможно сохранить в тайне, – возмутился Мэтт. – Не успеешь бровью повести, а пресса уже тут как тут. И наверняка эти проныры-репортеры заметили фургон службы по контролю за животными.

– А есть еще соседи, зеваки или искатели острых ощущений, – проворчала Бри.

Посвятив несколько минут внимательному осмотру всей сцены преступления, доктор Джонс приблизилась к телу.

– Обычно, когда у жертвы налицо проявления половой активности, я допускаю сексуальные мотивы или причины убийства: БДСМ, электростимуляция, даже случайную смерть от аутоэротической асфиксии, – медэксперт посмотрела на шерифа: – Вы располагаете какими-нибудь конкретными доказательствами того, что это случай связан с предыдущим?

– Только очевидные сходства, – Бри махнула на тело.

– Ладно. Посмотрим, что у нас есть, – рукой в перчатке доктор Джонс указала на бок жертвы, соприкасавшийся с диваном. – Цианоз уже развивается полным ходом, что позволяет предположить, что мужчина был убит прямо здесь.

После остановки сердца кровь отливает в нижнюю часть тела, и кожные покровы становятся синюшными.

Доктор Джонс взяла руку жертвы, но тело оказалось неподатливым.

– Он уже полностью окоченел.

Как правило, посмертное уплотнение и частичное укорочение мышц тела продолжается двенадцать часов; последующие двенадцать часов контрактура мышечной ткани сохраняется, и только потом, в период между двадцатью четырьмя и тридцатью шестью часами после смерти, мышцы снова становятся гибкими. У Джулиуса фиксировалась вторая стадия трупного окоченения, между двадцатью и двадцатью четырьмя часами после смерти.

Вооружившись скальпелем, медэксперт сделала маленький надрез с целью измерить температуру печени. Взглянув на показания термометра, доктор Джонс произвела подсчет:

– Судя по состоянию тела и его температуре, – медэксперт посмотрела на часы, – смерть наступила вчера вечером, между девятью и одиннадцатью часами, – доктор стянула перчатку с руки. – Остальное я смогу сказать вам только после того, как он окажется у меня на столе. Постараюсь произвести вскрытие, как можно быстрее. Я понимаю, что вам хочется опередить…, – Джонс выдержала паузу, а потом указала на обтянутое полиэтиленом лицо жертвы, – досужие слухи.

Если это было вообще возможно.

– Хотелось бы, – кивнула Бри.

Отступив назад, медэксперт жестом показала своему ассистенту: «Можешь фотографировать». И Бри с Мэттом поспешили выйти на улицу, предоставив им кабинет в полное распоряжение.

Тодд догнал их на подъездной аллее. Бри поделилась с ним информацией:

– Распорядись, чтобы полицейские обошли соседей. Может, кто из них тесно общался с Джулиусом Норткоттом. Может, кто-то заметил подозрительных личностей или незнакомые машины поблизости. Или обратил внимание на странную активность в