Шрифт:
Закладка:
— Я прослушаю, Сонь.
Удивления нет, лишь сожаление что допустил такое развитие событий.
Еще пару дней назад я был в странной апатии, сил совсем не было. И Полину я считал жертвой обстоятельств, хорошей женщиной, в одиночку растившей сына, и не обратившейся бы ко мне за помощью, не будь на то веских причин.
Вчера апатия исчезла, пропажа Макара подействовала на меня как дефибриллятор. И теперь я не уверен ни в одном слове Полины. Ни в одном её действии.
Я уверен в одной лишь Соне.
Как же сильно я её люблю! И ведь не переставал любить никогда. Не было усталости от семьи, Соня мне не надоела как женщина, но почему-то я позволил себе завраться и плыть по течению стресса и самообмана.
Я не могу её потерять. Её и Макара.
Я. Просто. Не. Могу!
А она не сможет допустить мысль о примирении со мной, если всё останется как есть.
Соня права, решение за мной. И я его принял: Полина и Матвей должны уехать.
— Мне пора. Ты не против, если я вечером заеду? — поднялся из-за стола, но решил не наглеть и не озвучивать что хочу остаться еще на одну ночь.
— Не против. Можешь переночевать у нас, Макару так будет спокойнее. Кстати, пора его собирать, к психологу съездим.
— Будь на связи, пожалуйста. Владислав за вами присмотрит. Я буду звонить.
— Хорошо, — кивнула Соня и даже улыбнулась мне. — А ты бы в больницу съездил. Я же вижу как ты скованно двигаешься, морщишься. У тебя травма.
— Это реакция на стресс, — постарался успокоить Соню, но в ответ она покачала головой.
Вчера я мало что чувствовал вплоть до вечера, но постепенно чувствительность вернулась, а с ней пришла боль. Не критическая, но отнюдь не слабая. Я, как любой спортсмен, неплохо разбираюсь в травмах, и знаю с какими повреждениями можно выходить на ринг, а с какими — нет. И сначала я решил отказаться от поединка, даже промоутеру, менеджеру и тренеру написал о своем самочувствии. И услышал в ответ что ставки возросли, на рекламу потрачены огромные деньги, внимание к бою колоссальное, и я должен успеть подлечиться, иного варианта нет. Это коммерческий спорт, не будь принцессой.
И я бы плюнул на всё, пошел бы в отказ, если бы не принятое решение. Кстати…
«Привет. Дань, я хочу переписать все свои активы на Соню. Срочно. Я в трезвом уме и холодной памяти, а потому, пожалуйста, без уговоров одуматься. Займись этим вопросом», — написал я другу сообщение.
Я подлечусь, немного времени у меня есть. А теперь есть и мотивация выиграть бой: мне нужны деньги. И немалые. Я хочу компенсировать Соне то, что потратил на содержание Полины и Матвея. А также мне понадобится кругленькая сумма на откуп от Полины и их переезд из страны. Так что мне просто придется одержать победу!
— Папа, папа! — уже у входной двери услышал сначала топот, а затем крик Макара.
Резко обернулся к лестнице и поморщился от боли. Черт.
— Что такое?
— Ты куда? Ты уходишь? Опять? — подбежал ко мне сынишка.
Опустился на корточки перед ним и положил своему пацану ладони на хрупкие плечи.
— Я вечером вернусь.
— Точно?
— Конечно, — ответил уверенно. — Я на работу и обратно.
— Вы же не разводитесь? Та тётя сказала что ты больше с нами не живёшь. У Толика тоже папа из дома ушел. Ты не уйдешь? — Макар требовательно взглянул на меня, а затем и на Соню.
— Папа придет вечером, родной. Он ни за что и никогда тебя не бросит.
— Ни за что и никогда, — подтвердил я.
Макар кивнул и улыбнулся. Он привык нам верить. И я обязан не подвести его.
Поцеловал сына, кивнул Соне и вышел за дверь. А через пару секунд Соня тоже вышла и окликнула меня:
— Денис, подожди.
— М?
— Береги себя, — тихо и мягко попросила меня жена. — И своё здоровье, и… Денис, с Полиной будь осторожен, пожалуйста. Нормальный человек не обидит ребёнка. Она обидела. Она ненормальна и опасна, а ты вовсе не бессмертен. Потому, пожалуйста, береги себя.
— Обещаю, — прошептал и залип на Соне не в силах отвести взгляд.
Любое её проявление заботы для меня великая ценность. И она вселяет толику надежды, что я смогу всё исправить. Шаг за шагом, постепенно, но я смогу, я должен.
Опомнился я когда жена открыла дверь и вернулась в дом. А я, окрыленный, поехал по делам.
Глава 40
ДЕНИС
— Ничего хорошего, — сказал мне врач, когда я застегивал рубашку после осмотра.
Сам знаю.
Но мне бы немного продержаться — дальше станет лучше.
— У меня бой на днях, — опустился на стул перед доктором. — Выдержу?
— Сами как думаете? — он постучал ручкой по столу. Снял очки и начал их медленно протирать, растягивая паузу. — Опасности для жизни сейчас нет. Но усугублять свое состояние…
Ясно.
— Спасибо, — поднялся. Забрал рецепт на таблетки.
Обезболивающие у меня ещё остались. На несколько дней как раз и хватит.
Нормально, не маленький.
У машины остановился и достал сотовый. Глянул на номер на экране и поморщился — Полина на проводе повесилась, за это утро с трубки, вообще, не слезает.
Чего надо.
Сбросил.
Не хочу я разговаривать, рано пока.
По дороге до офиса сбросил еще три звонка от нее. А дальше позвонил отец.
— Ну? — спросил хмуро.
— Баранки гну, — огрызнулся он в ответ. Помолчал. И бросился в атаку. — Объясни мне кое-что, сын. Ты, может, забыл, что у тебя семья есть? Что тебя дома ребенок ждёт.
— Помню. Я как раз недавно из дома.
— Не паясничай. Я тебе про Полину говорю. Почему она до тебя дозвониться не может и звонит мне в истерике? Совсем не жаль бабу?
— А ты в курсе, что она моего сына из садика похитить пыталась?
— Сонька накрутила, да? — взбесился отец. — Ну, я так и знал. Она чует, что все налаживается у тебя, что ты к Полине уйдешь. Опять голову задурила.
Кивнул.
И бросил трубку.
На следующий звонок не ответил.
Это смешно, мы словно на разных языках разговариваем. Никогда я не собирался от Сони уходить и мысли такой ни разу не было.
Что у отца в голове за процессы происходят?
В офисе прошел сразу в кабинет, где уже дожидались пиарщики.
И прежде,
