Аурелия кивнула, доставая из мешочка спицы, а Крессентия с сомнением посмотрела на него из-за плеча:

— А ты?

— Я найду Гордона. Он должен все еще быть в этой комнате.

— Я помогу, — прорезал воздух дрожащий детский голос, и граф увидел, что Себастьян со шпагой наготове приблизился к ним. Что-то кольнуло у него в груди при взгляде на этого ребенка. Усилием воли он заставил себя сохранить хладнокровие. Нет, если он хочет воспользоваться могуществом холода, ему необходимо быть спокойным, иначе против Гордона у него нет ни малейших шансов.

— Себастьян, сейчас лучшее, что ты можешь сделать, это присмотреть за Катой. Последи, чтобы никто не подошел к вам, и никто ее не обидел. Ты сделаешь это для меня? — попросил он, сжимая его хрупкие плечи. — Пожалуйста.

— Да… папа, — кивнул мальчик.

— Я всегда знал, что могу на тебя рассчитывать.

Финнеган обнажил шпагу и, готовый наносить удары, продирался сквозь толпу в сторону, где Лео наблюдал за представлением, не желая принимать в нем участия. На его удивление, ни один из Ледяных не попытался убить его — они будто не замечали его.

— Лео, — встав перед шкафом, он взглянул вверх. — Я не вполне понимаю игру, в которую ты играешь, но если Гордон выиграет в этой битве, последствия будут чудовищны для всех нас. Настанет хаос. Кланы фей развяжут очередную войну, а их войны длятся тысячелетиями. Миллионы смертных погибнут.

— Так нужно, Финнеган, — устало сказал Лео. — Не обращай внимания на то, что у меня вид ребенка. Ты знаешь сам, я старше всех Хранителей вместе взятых. Я столь же стар, как древнейшие феи. Застой, в котором мы живем сейчас, должен завершиться. Духи природы жаждут войны. Война очистит и заново возродит землю.

— И ты выбрал Гордона своим оружием?

— Гордон силен как стихия и зол, как адское пекло.

— Гордон одержим местью и неконтролируем.

— У меня не было других вариантов.

Финнеган размышлял, глядя как быстро движутся спицы Аурелии, сплетая из полотна реальности монстров и спаивая Ледяных друг с другом. Наблюдал за Крессентией, которая силой мысли вызывала из-под земли толстые древесные стебли, покрытые шипами, рассекающие Ледяных надвое. Хранительницы сражались без устали, но Ледяных не становилось меньше. Поверженные духи превращались в лед, который хрустел под ногами бесконечно прибывающих новых воинов, проникающих в помещенье сквозь щели в окнах и темные ниши. Финнеган мог бы присоединиться к сражающимся, но это бы не изменило ситуацию — Хранители наполовину смертны, и против бессмертных сущностей им не выстоять.

Нет, нельзя, чтобы гнев Гордона распалялся на других. Если с Хранителями что-то случится, это приведет в ярость кланы востока и запада, и тогда война точно неизбежна. В конце концов, именно он, Финнеган, причина, по которой его брат превратился в монстра, и, возможно, отчасти в этом есть его вина, — ему и предстоит расплачиваться.

— Гордон! — закричал он, обращаясь к потолку. — Останови это, давай потолкуем. Я знаю, что тебе нужно.

— Правда? — зазвучал в его ушах знакомый вкрадчивый голос. — И что же это? Просвети меня.

— Теперь, когда ты обрел могущество, свободу и огненное сердце, есть лишь одна вещь, которую ты жаждешь получить.

— Так-так.

— Меня. Мою смерть.

— Ты ошибаешься, глупый Финни, — прошипел Гордон у него в голове. — Если бы ты был мне нужен, я бы убил тебя по щелчку пальцев. Я бы превратил тебя в глыбу льда и сбросил с крыши. Я бы вывернул тебя внутренностями наружу и заморозил кровь в твоих жилах, чтобы сосать ее, как леденцы. Я бы приказал Ледяным, чтобы они разорвали тебя на четыре части, и скормил бы твое тело волкам.

— Но это было бы слишком просто, правда? Это была бы не настоящая победа, ведь у меня нет и половины твоего могущества. У меня есть другая идея.

— Я весь внимание.

— Давай сразимся как равные, — предложил Финнеган. — На шпагах, как в детстве, когда мы еще не знали холода.

— Ты думаешь, что лучший фехтовальщик, чем я? — с вызовом прищелкнул языком Гордон. — Наш учитель благоволил к тебе и плясал под твою дудку, думая, что так завоюет расположение отца.

— Возможно, — ядовито улыбнулся Финнеган. — А может быть, тебе просто не хватало сноровки и дисциплины. Честный бой — лучший способ выяснить, кто из нас действительно заслуживает титул и могущество.

Гордон замолчал, взвешивая предложение, и спустя мгновение появился перед Финнеганом со сверкающей шпагой в опущенной руке.

— Я согласен. Довольно, мои славные поданные, вы потрудились на славу, — приказал он Ледяным, и те мгновенно замерли. Хранительницы тоже остановились.

— Как остроумно предложил мой старший братец, все решит честный бой. В живых останется только один, он и станет Ледяным Королем. А теперь расступитесь! Нам нужно пространство. Ан Гард!

Ледяные покорно шагнули к стенам, освобождая центр помещения. Гордон двинулся к дальнему концу зала. Достигнув края комнаты, он развернулся со шпагой, прижатой к груди, и плотоядной усмешкой на алых губах:

— Эт-ву прэ?

Финнеган занял позицию:

— Алле!

И бой начался. Гордон с самого начала взял атакующую позицию, проворно и напористо наскакивая на брата, чтобы оттеснить его к дальней стене комнаты. Он блефовал, прыгал, дразнил, высовывая блестящий алый язык, и выкрикивал оскорбления. Финнеган молча отражал удары, отступая под натиском. Он не прерывал зрительного контакта, и движения его были коротки и скупы. На фоне гибкого и стремительного брата, он казался почти что неповоротливым.

— Честно говоря, я думала, что Финнеган фехтует лучше, — взволнованно прошептала Крессентия Хранительнице Запада, и та успокаивающе коснулась ее ладони.

— Финнеган просчитывает свои риски. Гордон не щадит себя, растрачивая энергию в первые же минуты. Очень скоро он запыхается, и тогда будет наилучший момент, чтобы одолеть его.

Устав от ближнего боя, Гордон ринулся вперед со шпагой наперевес. Финнеган уклонился, опуская лезвие, чтобы отклонить удар, а когда Гордон попытался нанести ему укол со спины, резко вскинул руку влево и вверх, направляя шпагу острием вниз, блокируя удар, и изящным круговым движением пригвоздил шпагу Гордона к полу, развернувшись к нему лицом. Рыча, Гордон отскочил назад, разрывая дистанцию, но тут же кинулся вновь с яростной серией рубящих ударов.

— Твой сын фехтует лучше тебя, — хмыкнул Финнеган, занимая оборону. — И прекрати смотреть на лезвие, это ошибка новичка. Смотри мне в глаза — так ты поймешь намерение. Нас ведь этому учили.

У Гордона больше не было сил, чтобы возразить. Он взревел и бросился вперед, лезвием исполосовав брату щеку. Рукой в белой перчатке граф коснулся лица — ткань окрасилась в красный.

«Пора заканчивать с