не каждый годится. Один из двадцати… тридцати… Может еще хуже. Форма ствола, гниль, трещины, сучки. Все это влияло. Да и расход древесины именно на набор достигал десять к одному или более по отношению к кубатуре изделия. Иными словами — из небольшой дубовой рощи в двадцать-тридцать дубов получалось деталей силового набора, общим объемом около одного ствола такого дуба. В идеальном мире.

Но даже это — кошмарно!

Чудовищно просто!

При этом не стоит забывать о том, что дуб такой требовалось правильно заготовить. И доставить до места сушки. Высушить. Переплавить к месту строительства. Причем древесина в обоих случаях транспортировки не должна была касаться воды, так как после этого ее только на дрова можно было пускать…

Отбраковка на этапе заготовки была весьма серьезной, поднимая стоимость древесины в десять и более раз. От момента валки до приема на верфи. По расчетам Алексея выходило, что на детали, равные по объему одному стволу строевого дуба приходилось примерно пятьдесят-семьдесят или даже сотня дубов, растущая в дубраве. Причем в ходе заготовке их почти полностью вырубали.

А на линейный корабль, на минуточку, требовалось порядка двух с половиной тысяч таких добрых бревен. Или больше. Не считая другого строительного леса, которого уходило больше, чем дуба, доводя расход полновесных стволов на один линейный корабль до шести-семи тысяч или даже больше. Но если сосна растет быстро и ее легко восстанавливать, то дуб… да… это проблема. Тем более, что в России больших дубрав практически и не имелось. Разве что где-то в районе Казани. Но ее явно надолго не хватит.

Да, в соседней Речи Посполитой, и в германских землях его хватало с избытком. Так что в теории можно закупать. Но цена. Да и далеко не всегда они будут поставлять строительный лес в силу политических обстоятельств.

Ну ладно.

Заготовили лес. Высушили. Доставили. Построили из него большой корабль. Стоимостью, на минуточку, около сорока-пятидесяти тысяч рублей. В пересчете, разумеется. При условии, что все по уму, верфь уже устроена, работники толковые и брак не гонят. И так далее.

Дальше то что?

Плыви и пользуйся?

Так, да не так.

Лет через десять, если все было сделано толково, у корабля сгнивала обшивка или сжиралась морскими обитателями — теми же червями. И ему требовалась тимберовка. То есть, замена обшивки. В сухом доке. Существенно более дешевая процедура, чем постройка корабля с нуля. Ценой от одной шестой до четверти нового.

Если же запустить или упустить этот момент, то гниль и всякие морские обитатели, перекидывались на силовой набор. И тут уже начинал требоваться ребилдинг. Перестройка, то есть. Когда корабли разбирали на детали. Все проверяли. И поврежденные заменяли. Это уже подороже выходило, требует в среднем половину цены нового корабля. Ну или слом на дрова, если все оказалось запущено куда как хуже.

И это — при условии, что все сделано правильно и по уму. От заготовки древесины до эксплуатации. А если строить тяп-ляп да из сырого или плохого леса, то и три года — большой срок для такого корабля.

Алексей прикинул.

Для создания флота из сотни больших кораблей требовалось потрать от четырех до десяти миллионов load[2] дуба. А потом еще каждые десять лет вкладывать один-два миллиона на замену обшивки. Ну и, опять-таки, тратить дубы… дубы… дубы… И это только дубы. Совокупно же дерева различного требовалось в два с половиной-три раза больше, чем дуба[3].

При этом для связи с колонией и нормального торгового оборота даже ста кораблей водоизмещением полторы тысячи тонн явно выглядело недостаточным. Требовало больше. Сильно больше. Пять-шесть сотен кораблей. Не меньше.

В общем — экономика процесса царевичу не нравилась совершенно. Как и откровенный геноцид дуба. Он не был «зеленым», но такое расточительство выглядело каким-то безумием.

Строго говоря он вообще не понимал, как та Англия, Франция или там Испания поддерживали ТАКИЕ флоты. Не только военные, а вообще… Поэтому он экспериментировал.

Для обшивки он пытался подобрать краску и пропитку, дабы защитить от гнили и морских микроорганизмов. Чтобы дуб обшивки служил как можно дольше. И деготь для этих целей не годился совершенно. Да и «парижская зелень», то есть, ядовитая зеленая краска на основе мышьяка, могла употребляться ограничено. Работали даже над «пирогами» — обшивкой из нескольких относительно тонких слоев досок, стянутых болтами и обильно промазанных между собой той самой ядовитой краской…

А вот для набора… он решил пойти другим путем.

Железо.

Начало выпуска переделочного железа открывало очень интересные возможности. Все-таки на старте уже тридцать тонн в день. А лет через пять-десять, царевич рассчитывал на сто тонн. Что позволяло уже делать наборы металлическими. Совершенно невозможными в условии кричного передела, пусть даже и с помощью водяных молотов.

Но с бухты-барахты их не изготовить.

Тем более, что сам Алексей в прошлом ни разу не промышленник. А потому имел возможность дать только самые общие рекомендации. Остальное же добиваться опытным путем. Экспериментом.

Вот в мастерской и трудились.

Делали первый железный шпангоут. Наборный, разумеется.

В сечении своем он являл двутавровую балку. Собираемую из семи слоев деталей не очень большой длины каждая. Примерно в аршин.

Четыре уголка собирались на мощной поперечной пластине, накрываясь сверху «крышками» — еще двумя пластинами, оформляющими внешний и внутренний радиус. Само собой — со смещениями на четверть и половину детали, чтобы обеспечить надежное скрепление всей конструкции.

Трудоемко.

Но детали все простые и относительно легкие. Так что их можно было выковывать, без чрезвычайных трудностей в манипулировании изделием. А в перспективе даже прокатывать.

Сборка же…

Да — это выглядело весьма непросто.

Большие, крепкие заклепки разогревали до красна и быстро «воткнув» в посадочное гнездо, расклепывали. Вручную.

Навыков в столь непривычном деле даже опытным мастеровым, которые трудились в опытовой мастерской царевича, явно не хватало. Поэтому время от времени приходилось срубать плохо установленную заклепку. И повторять попытку. Иногда до трех-четырех раз.

Но это дело наживное.

Научатся.

Главное сейчас — сделать полноценный шпангоут из пудлингового железа. И показать отцу, когда он вернется. Чтобы поразить его воображение. Ну и какие-нибудь тесты провести в качестве демонстрации…

Царевич бродил вокруг рабочих.

Смотрел как они со смачными матами трудятся.

Думал.

Пытаясь вспомнить или придумать хоть что-то, чтобы облегчило этот весьма непростой труд…

***

Фридрих Вильгельм Мекленбургский пил ягодный чай и беседовал со своей супругой — Натальей Алексеевной. Их поездка в Вену завершилась вполне благополучно. И отсиделись, и супругу в свет ввел.

Карл же не решился встревать в явно долгоиграющий конфликт еще и тут. Во