М-м-м, не уверена, что сбежала бы. А ведь должна. Это было бы правильно… наверное. Ну или хотя бы прилично. Но всё моё пребывание тут это уже верх неприличия, так что…

− Да. Но зачем ждать? Я с удовольствием тебя послушаю, пока буду всем этим заниматься, − лукаво смотрит на меня Янгмар, явно уловив мои колебания. — А Йормун тем временем сбегает на кухню и скажет, чтобы ужин нам подали сюда, − бросает выразительный взгляд на ученика.

И не успеваю я даже рот открыть, чтобы возразить, как того уже и след простывает.

− Я не соглашалась, − замечаю холодно.

И уже намереваюсь выйти вслед за мелким дезертиром, но слышу:

− Ты же знаешь, что я тебя не трону без твоего согласия. Так чего ты боишься сейчас, Льдинка?

− С чего ты взял, что я боюсь? Может, мне просто не хочется видеть тебя, когда ты… − смутившись, я шумно выдыхаю.

− Тогда просто не смотри, − подходит он ко мне. Взяв за подбородок, заставляет поднять лицо. Всматривается в глаза. − Разве это проблема? Ведь ты так тверда в своём решении. Или боишься не удержаться и поддаться искушению?

Возмущённо дёрнувшись, я уже собираюсь ответить. Но этот нахал продолжает, сбивая меня с толку:

− Я хочу расспросить тебя не только об артефакте. До меня только сейчас дошло, что утром ты ничего не рассказала, кто что чувствовал вчера именно по отношению к тебе. Только Маргрету упомянула. А ведь наверняка ещё много чего не озвучила. И ни слова не сказала о реакции на тебя Ульфрика. Он ведь не сегодня тобой заинтересовался, верно?

21.2

А вот на это я не знаю, что ответить. И невольно опускаю глаза.

− Софи? — требовательно зовёт Янгмар. — Верно?

− Да, − вздыхаю.

− Почему ты не рассказала мне об этом?

− Как ты себе это представляешь? — вспыхиваю раздражённо. Особенно раздражаясь из-за того, что он в чём-то прав. И очень похож сейчас на моего отца. Или на Тайрена. Те тоже таким тоном требуют ответа, если чем-то недовольны.

Это невольное сравнение поражает меня до глубины души.

− То есть, сказать мне, что половина присутствующих на ужине меня ненавидит, даже раскрыв при этом свой невероятно секретный секрет, для тебя не было проблемой? А сообщить, что у кого-то появились нехорошие намерения по отношению к тебе, ты уже не смогла? — недоумевающе закатывает он глаза.

− Откуда мне было знать, что у него появились нехорошие намерения? Он просто… − запинаюсь я, покраснев.

− Что «просто»? — прищуривается колдун.

− Заинтересовался мной… в интимном плане, − морщусь.

А можно, мы уже закроем эту тему? Мне жутко неловко говорить такие вещи. Почему-то. Одно дело чувствовать, понимать, признавать, а совсем другое − озвучивать вслух.

Но Янгмар мысли читать явно не умеет. Либо благополучно их игнорирует.

− Ты хочешь сказать, что он испытал к тебе желание? — всё-таки дожимает он меня.

− Да. И это было жутко неприятно. Но я не знала, что от каждого мужчины, который такое испытает ко мне, нужно ждать неприятностей. Даже похищение меня этому не научило, представляешь? Вот такая вот я наивная. Доволен? − не выдерживаю. Вырываюсь из его хватки, отскочив на шаг. И вскидываю предупреждающе палец, упирая ему в грудь. − Если ты продолжишь меня вот так вот допрашивать, я возьму и уйду отсюда. Потому что мне не нравится чувствовать себя виноватой за чьи-то чувства и действия.

Выплеснув вскипевшую злость, резко отворачиваюсь от него. Обхватываю себя руками, пытаясь успокоиться. Ну почему именно он постоянно выбивает меня из равновесия? Никогда я ещё не чувствовала себя настолько… расшатанной, как после знакомства с ним.

− Ох, Льдинка, − вздыхает Янгмар. И в следующий миг обнимает меня со спины. Целует в висок. — Прости. Ни в чём ты не виновата. И это не допрос. Я просто… хочу тебя защитить. Пойдём со мной. Посидишь, расскажешь всё, что посчитаешь нужным и важным.

И он мягко увлекает меня в сторону своей спальни. А у меня не находится сил ему возразить. Совсем уже сбил меня с толку.

В погружённой в полумрак комнате, значительно большей за мою спальню, колдун сразу усаживает меня в кресло возле камина, перед этим повернув его спинкой к кровати и гардеробу. Целует в макушку и оставляет одну.

Оглянувшись через плечо, я украдкой смотрю, как он уходит в противоположную часть комнаты, где у небольшой металлической печки стоит большая лохань с водой. И там принимается раздеваться. Стягивает тёплую куртку, подбитую мехом. За ней стёганый дублет. Подняв руки, тянет со спины через голову сорочку, обнажая мощный, мускулистый торс.

К моему стыду, мне стоит огромного труда заставить себя отвернуться. Глаза так и липнут к рельефным линиям мужского тела. И пальцы начинают зудеть от желания прикоснуться. И лишь когда колдун берётся за пряжку ремня, я поспешно отвожу взгляд. И сажусь так, чтобы смотреть на огонь, а не на него.

− Так что с твоим артефактом? — слышу вроде бы нейтральный вопрос, но в интонациях мне чудится самодовольная усмешка.

Каковы шансы, что он не почувствовал, как я на него таращилась? Как по мне, совершенно мизерные. От колдуна такое не скроешь.

− А что с ним? Я просидела над ним сегодня целый день, но сделала. Заклинания легли прекрасно. Теперь дело за малым. Нужно слушать и запоминать. Думаю, нескольких дней мне хватит, чтобы усвоить ваш язык на бытовом уровне, а может даже лучше, − теперь уже в моих интонациях звучит самодовольство. Правда, тут я вспоминаю свою мысль насчёт сохранения тайны. И прошу, пользуясь случаем: − Я тут подумала… Не говори никому об этом, пожалуйста. Пусть пока все продолжают считать, что я ничего не понимаю.

− Хм. Ладно, − ответ Янгмара практически теряется за громким всплеском. И перед моими глазами невольно тут же вспыхивает непрошенная картинка… он… обнажённый… с распущенными волосами… сидит в ванне… капельки воды мерцают на светлой коже…

О боги. О чём я думаю вообще?

Тихонько выдохнув, облизываю пересохшие губы и прижимаю руку к груди. Будто это может как-то усмирить взбудораженное сердце. Но оно продолжает колотиться, как ненормальное, разгоняя по венам жидкое пламя.

− Я так понимаю, ты уже начала изучать нагардский с помощью Йормуна. Его тоже