Шрифт:
Закладка:
А что городской совет? А что городской совет, единогласно проголосовал за процветание и вхождение в Великое Королевство Бавария. А герцогом выбрал, ну, надо же, Петера фон Витгенштейна. Не, не братика, а самого Брехта. Не нужен, сказали, нам лишний спиногрыз. Сами с усами. Справлялись две тысячи лет и дальше справимся.
А что королева? А королева, после того, как Брехт ей под ногти иголки загнал, сразу от престола отказалась. Шутка. Мария Луиза Жозефина Антониэта Висента Испанская начала с Брехтом через губу говорить. Типа, я, тудым сюдым, дочь самого…
— Милая, где твой батянька, и где ты?! И где Наполеон? Я человек добрый, но чудить люблю. Знаешь, чего хочу с тобой учидить. А отправить я хочу тебя назад во Флоренцию. Там народ зело недоволен французами, а тебя считают виновницей всех их бед. Слышала чего с королём и королевой во Франции сделали? Укоротили на голову. Выдумщики эти карбонарии. Родственники твои были эти укороченные на голову?! Беда. В Санкт-Петербурге Кунсткамера есть, там в спиртусе уродцы всякие в больших банках плавают. Представляешь, как обрадуется Александр, если возмущённый народ герцогства Тосканского отправит ему твою голову и голову твоего сына. Беда?
— Они не посмеют. Мой отец…
— Хорошо. Проверим. Завтра же отправлю.
— Они… Вы… Я…
— А я отправлю тебя на самом большом корабле с надёжной охраной из Пизы или Генуи домой. К батяньке. По дороге, правда в Марсель зайдёте, передадите письмицо императору Женьке.
— А как же…
— А после того, как мы побьём императора Женьку, и Франция распадётся на кучу всяких герцогств и королевств, то, если твой отец вступит в коалицию против Франции, то потом после победы в Вене будут на конгрессе королевства бесхозные раздавать. Подскажи отцу, пусть о себе и о внуке позаботится. Мир? Дружба? Жвачка?
— Я полагаюсь на вашу честь, брат.
— Вот и договорились, сестрёнка.
Глава 21
Событие пятьдесят третье
В три с половиной года я хотел стать кухаркой, заметьте, кухаркой, а не поваром. В семь лет я возжелал стать Наполеоном, и претензии мои с тех пор стали неуклонно возрастать.
От нового небольшого кусочка баварского королевства, до столицы Итальянского королевства Милана можно добраться двумя дорогами. Они примерно одинаковы по расстоянию, необходимому прошагать. Однако они совершенно разные по условиям, в которых шагать придётся. Одна дорога проходит вдоль побережья до Генуи и только потом поворачивает на север и протискивается через невысокие уже здесь Апеннинские горы. Хорошая дорога. И не так жарко, должно быть. Ветерок всё время будет с моря дуть. Чайки ещё красиво петь. Вторая дорога поворачивает от городка Специя сразу на север и идёт через Апеннины в самых своих труднопроходимых местах на Модену, где Брехта ждут французы, не ходи к семи гадалкам, и только потом уже на Милан. Этой дорогой шесть лет назад и шёл Суворов. Король Пётр первый выбрал дорогу полегче. Лазить по горам совсем не хотелось. Опять же — умный в гору не пойдёт. И ещё — великие герои всегда идут в обход.
От Лукки до Специи около восьмидесяти километров. Был бы Брехт налегке, так за два дня свободно бы добрался. Но у него теперь восемь конных батарей, а это ровно в два раза скорость снижает. И у него на руках бывшая королева с пацаном шестилетним. И им каждый час остановку нужно делать, ножки размять, студёной воды попить, кофий с пироженками выкушать. И не бросишь, и никому не перепоручишь. Не дай бог, что случится, потом изгоем среди королей и императоров на всю жизнь станешь.
И это не последняя проблема. У него с собой ведь ещё огромный обоз добра отбитого у французов. Даже два обоза объединённых в один. И из Болоньи ценности, и из Флоренции. Их же нельзя вот так сразу назад бывшим хозяевам отдать. Французы, гадские гады с ними плохо, с ценностями, обращались и потому они теперь все сначала требовали реставрационных работ в Мюнхене. И то сразу не преступишь. Никто ведь этим пока профессионально не занимается. Нужно сначала профтехучилища реставрационные открыть, людей выучить. Опять же, им сперва, прежде чем со скальпелем и кистью к картинам Рафаэля лезть, и с клеем к Даваду, на кошках нужно потренироваться. Лет через двадцать наберутся мастерства, тогда можно и к ботичелям всяким с буанаротями допускать. А ещё лет через десять и до Да Винчи с Джотто и Перуджино с Рафаэлем Санти дорастут. Брехт «под пытками» апельсинами выведал у главного француза по этим тарелочкам, что в обозе аж семь «мадонн» Рафаэля. Даже сам себе позавидуешь.
Тем не менее, торопиться надо. Чёрт его знает, как там основное войско по швейцарским горам движется. Хотелось подойти к Милану одновременно с разных сторон. В Специи от королевы бывшей уже можно избавиться. Посадить её на кораблик и пусть к отцу плывёт. А вот интересно, моряки они ходят по морю, а пассажиры их кораблей плывут или тоже «ходют»? Под себя.
Добрались за три дня, всё же полевые кухни — это серьёзный плюс для скорости. Вся дорога шла по очень обжитой местности, вокруг сплошные поля и виноградники и одна деревушка плавно перетекает в другую. Жители на самом деле, без всяких натяжек встречали «русских» как освободителей. Эти места ещё совсем недавно, и года не прошло, были в составе Лигурийской республики, и Наполеон присоединил их своим указом к Итальянскому королевству всего за пару месяцев до смерти. Не сильно любившие жителей Милана и раньше, теперь лигурийцы и вовсе в восторге не прибывали, тем более что французы резко взялись за монастыри и храмы. Талейран свою секуляризацию и сюда попытался присобачить. И набожные итальянцы ещё не бунтовали массово только из-за наличия в Генуе и Специи приличных воинских контингентов. В Специи даже пару военных кораблей стояло по рассказам местных.
Пётр Христианович остановил воинскую колонну в местечке Форнола на берегу реки Магра в четырёх — пяти километрах от Специи. Нужно было отправить разведку, и желающих было хоть отбавляй. У него теперь более полутысячи итальянцев в бригаде, нашлось трое даже уроженцев Специи. Их Брехт на разведку вечерком и послал. Французы в городе были, о чём, потирая руки в предвкушении их изгнания, сообщили разведчикам радостно жители Форнолы.
— Ваше Величество…
— Что за вольности?! Меня надо называть Ваше Великое Величество, — прервал Брехт местного сеньора сунувшегося
