_________________________________

Дневник Москва, 4 октября 1937 года

В 17.30 на пресс-конференцию пришли журналисты: Уолтер Дюранти, Анна Луиза Стронг, Родман, Мэссок, Дьюэл, Джо Барнс и Джим Браун. Я передал им текст подготовленного заявления, а затем мы в неофициальной обстановке подробно обсудили положение в Европе, Японию, Китай и то, что происходит здесь. Дюранти был настроен весьма пессимистично. Из того, что ему известно о последних событиях в Чехословакии и на Балканах, он однозначно считает, что война со стороны Гитлера начнется очень скоро.

_________________________________

РЕЧЬ ПРЕЗИДЕНТА РУЗВЕЛЬТА В ЧИКАГО

Журнал Москва, 5 октября 1937 года

Президент выступил в Чикаго с большой речью. Он выразил сожаление по поводу нестабильности в мире и того, что на смену высоким надеждам, зародившимся после заключения Келлогского договора (Пакт Келлога – Бриана), пришел навязчивый страх перед грядущей бедой. «Нынешнее господство террора и международного беззакония возникло несколько лет назад, – заявил он, – и сейчас достигло той стадии, когда под серьезную угрозу поставлены сами основы цивилизации… Нации разжигают и принимают ту или иную сторону в гражданской войне в странах, которые никогда не причиняли им никакого вреда… Нации, требующие свободы для себя, отказывают в ней другим».

Затем он высказал предупреждение: пусть никто не думает, что, если в других частях света ситуация ухудшится, Америка спасется и будет, как раньше, спокойно следовать этике и искусству цивилизации. Если эти дни не наступят, то «миролюбивые нации, – заявил он, – должны приложить совместные усилия для поддержания законов и принципов, на которых только и может покоиться мир. Они должны предпринять согласованные усилия в противостоянии тем нарушениям договоров и игнорированию гуманных инстинктов, которые сегодня создают „международную анархию" и нестабильность и от которых невозможно спастись простой изоляцией или нейтралитетом».

В современном мире существует солидарность и взаимозависимость, как техническая, так и моральная, что делает невозможным для любой страны полностью изолировать себя от потрясений, особенно когда такие потрясения, по всем признакам, распространяются все сильнее. Восстановление святости международных договоров и поддержание международной морали является для американского народа вопросом жизненной важности.

Затем он упомянул о весьма высокой стоимости вооружений и сказал, что Соединенные Штаты тратили на них гораздо меньше, чем многие страны, но: «Тем не менее я, как и вы, вынужден смотреть вперед. Мир, свобода и безопасность девяноста процентов населения планеты находятся под угрозой со стороны остальных десяти процентов… Ситуация, безусловно, вызывает всеобщую озабоченность». Далее он отметил, что в случае распространения эпидемий физических заболеваний общество всегда одобряет карантин для больных и присоединяется к нему. По поводу этой речи мне позвонили несколько членов дипломатического корпуса. Речь произвела небольшую сенсацию, что неудивительно, ведь в ней прозвучало четкое заявление о предстоящей проблеме, которое когда-либо было высказано.

_________________________________

ЭПИЗОД, ХАРАКТЕРНЫЙ ДЛЯ РОССИИ

ОТРЫВОК ИЗ ПИСЬМА ГЕНЕРАЛ-МАЙОРУ УОТСОНУ

Вот еще одна история, которую на днях рассказал мне Демари Бесс из «Крисчен сайенс монитор». Это может рассмешить «Босса».

Миссис Бесс наняла рекомендованного мной русского сотрудника посольства, чтобы тот кое-что покрасил. Вскоре после этого беднягу арестовали. После десятидневного «заточения» его выпустили. Вернувшись, он с большой гордостью рассказал миссис Бесс о том, что с ним произошло, и заявил, что никогда не пользовался привилегией быть связанным с такими людьми и даже не мечтал о таком блестящем интеллектуальном общении, какое встретил среди товарищей по заключению, и остался весьма доволен своим более высоким социальным статусом.

_________________________________

Дневник Москва, 7 октября 1937 года

Пришел посол Трояновский, и мы беседовали около часа. Он подробно рассказал о факторах, которые служат предпосылками для оправдания вышеназванных казней. Он описал наивность простого народа и даже членов правительства по поводу того, что членство в партии дает какую-то гарантию надежности и всегда внушает доверие. Он заявил, что страна, по сути, кишит шпионами враждебных стран, которые годами привлекались на службу в качестве членов коммунистической партии и даже проникали в правительство. Он заявил, что у него самого неоднократно возникали подозрения. Англия и Франция, по его словам, тоже поражены этой заразой. Сталин, возможно, позже изложит миру «свою версию» такого положения.

Трояновский возвращается в Штаты. Он человек способный, преданный своим вождям и своей партии.

_________________________________

Москва, 15 октября 1937 года

ОТРЫВОК ИЗ ПИСЬМА СЕКРЕТАРЮ ХАЛЛУ

За последние несколько дней у меня состоялось несколько интереснейших бесед, на которых со мной согласились говорить лишь при условии, что, сообщая о них, я буду проявлять чрезвычайную осмотрительность. Для меня стало откровением то, как мало местные дипломаты полагаются на конфиденциальность кодов. Вынужден был послать курьера в Париж, чтобы информация была передана вам оттуда. Это было условием, при котором я получил такую информацию.

_________________________________

Дневник Москва, 16 октября 1937 года

На обед и игру в бридж пришли посол Россо, посол Сигэмицу и посланник Урбайе из Норвегии.

Итальянский посол Россо привлек себе в партнеры японского посла и весело болтал о «нациях-агрессорах». Я подшучивал над ними, когда один из «агрессоров» не смог взять взятку со своим одиноким тузом, имея перевес против заявки на игру, и когда этот ход «подставил» бы участников. Возможно, «агрессоры», в конце концов, не так уж умны. Мы неплохо повеселились.

_________________________________

ПОЛОЖЕНИЕ В ЕВРОПЕ

Москва, 25 октября 1937 года

ДОСТОПОЧТЕННОМУ БЕРНАРДУ М. БАРУХУ

Мой дорогой Бирни!

После отъезда у меня состоялась интереснейшая двухчасовая конференция с президентом Чехословакии Бенешем и такая же – с адмиралом Хорти, регентом Венгрии, а также с министром иностранных дел Австрии. Хотя все мои поездки в летний период были частью довольно тяжелой работы, тем не менее они явно того стоили. Я получил представление, а возможно, и глубокое понимание истинного отношения различных министерств иностранных дел и ведущих государственных чиновников стран, которые я посетил, не только к Советскому Союзу, но и к европейским проблемам и европейскому миру.

Зная, что Соединенные Штаты не преследуют корыстных целей в Европе, во всех этих ситуациях я был предельно откровенен в беседах, всегда носивших неофициальный характер. На самом деле я получил ценнейшую информацию, которая не относилась к общеизвестной и которую я был обязан устно сообщить лишь президенту и государственному секретарю.

После нашей беседы в Париже я много размышлял над вашим четким и ясным изложением проблемы европейского мира. Оно характерно для того видения и ясности суждений, которые вы применяете к тем или иным проблемам. И хотел бы, чтобы это оценили по достоинству.

Европейская ситуация может выглядеть благоприятной в один день и невероятно мрачной – в