— Артём!?

— Это машина губернатора, я стянул ключ у его шофера, очень удачно попался мне в мужской уборной. Теперь отдыхает на толчке в кабинке.

— Ты…

— Не убил, на сонную артерию надавил — часа полтора будет в отключке. Нам главное отсюда уехать, потом сразу сменим транспорт. Ты со мной?

Уйти с любимым? Можно сказать, у всех на глазах бросить мужа, оскорбить альфу, подвергнуть опасности отца и стаю…

Стефания прикусила губу, не зная, что выбрать.

— Решайся — сейчас или никогда, — тихо произнёс Артём. — Второй попытки не будет, это наш последний шанс.

— А… если нас поймают? — её кидало то в жар, то в холод. — И… куда мы?

— В Москву, к Верховному. На попутках поедем, бросимся ему в ноги… Не поймают нас, губернаторскую машину ни один милиционер не посмеет остановить! А наши — пока заметят, пока поймут, на чём уехали, мы уже сменим транспорт и оторвёмся от погони. Это твоя жизнь, Стеша, выбирай: идёшь со мной или остаёшься здесь, с ним. Если второе, то я всё равно уеду, но один. Прости, наблюдать, как вы живёте и растите волчат, выше моих сил.

Стеша почувствовала, как тревожно заскулила, забилась её волчица, то ли протестуя, то ли поощряя к действию.

Резко выдохнула, успокаивая зверя, подняла на Артёма взгляд.

— Я с тобой, — и протянула ему руку.

— Спасибо, родная! Ты не…

— Далеко собрались? — Ардарский, как чёрт из табакерки, вывернул из-за угла.

Не выпуская руки Стеши, бета дёрнулся в противоположную сторону, но тут же с другой стороны появился Игнат в звериной ипостаси. Оскалился, глядя на Скульского.

— Стеша, иди ко мне! — ледяным голосом приказал Борис. — Сама иди, добровольно! Ты ведь хочешь, чтобы твой любовник остался жив и здоров? Или желаешь устроить спектакль? Обещаю, ни кульминация, ни развязка тебе не понравятся. Артём, не позорься, отпусти самку. Или ты собираешься прикрываться ею?

Волк вздрогнул, как от удара и разжал пальцы.

— Иди, Стеша.

— Тёма, я…

— Иди! Ничего он мне не сделает, тут полно людей. Побоится подставиться — столько свидетелей не уберешь! Потом, мы ничего не сделали. Перекинулись парой слов, вот и всё. Не за что наказывать.

— Я всё слышал, — холодно продолжил Борис. — И твои предложения, и её ответ.

— Просто слова, — молодой волк выпрямился. — Я… я выполню всё, что прикажешь, только Стешу не трогай! Она не хотела, это я её соблазнял и уговаривал. Обещаю, больше к ней не подойду.

— Хорошо, не будем портить людям праздник. Стефания — руку!

Как во сне она подошла, задыхаясь от злой силы, расплескавшейся вокруг Ардарского.

— Игнат, проводи… этого в зал. И присмотри, чтобы сидел на месте до тех пор, пока всё не закончится. А потом его в посёлок и приставить охрану, чтоб посс… даже в туалет ходил в сопровождении, — приказал альфа и, дождавшись, когда первый бета вернёт себе человеческий облик и уведёт с собой Скульского, перевёл на жену ледяной взгляд. — А теперь разберёмся с тобой, душа моя. Ты опять меня предала, Стефания. Да, только на словах, но лишь потому что не успела — я помешал. Что ж, доиграем пьесу, а ночью я покажу тебе, что бывает с плохими девочками.

Волк рванул её к себе, впечатал в тело и придавил рукой, не давая отодвинуться.

— Улыбайся, жена! Мы возвращаемся в зал!

Глава 20

В груди пекло, словно туда воткнулся и время от времени проворачивался, расширяя рану, раскалённый стержень.

Девушка под его рукой дёрнулась. Борис стиснул зубы и несколько ослабил нажим на талию Стеши — волчице не должно быть больно! Даже если она это заслужила…

Он тоже не заслужил столько боли, сколько ему приходится терпеть. Но раз он мужчина, волк, альфа, то сможет вынести и не такое! Должен вынести. Правда, силы уже на исходе…

Подумать только, самка дважды его обманула, дважды пыталась сбежать с другим волком, а он боится наставить ей синяки! И одновременно хочет её так отшлёпать, чтоб в течение недели не смела сесть. Наказать и тут же зацеловать пострадавшее место… Ласкать везде, вырвать из горла волчицы крики наслаждения. Чтобы до звёздочек в глазах, чтобы небо с землёй поменялись местами! Чтобы стоять не могла…

И, наконец, перестала противиться природе, приняла его своим истинным!

Волк скосил глаза на девушку— нет, не такую свадьбу он ожидал! В его мечтах не было упрямо сжатых губ Стефании, подёрнутых непролитыми слезами глаз невесты и её попытки сбежать с собственного торжества!

Всё должно было быть не так!!!

Почему, ну почему она не сдержала слово?! Почему поддалась на уговоры Скульского? Причём дважды!

Ведь всё начало налаживаться, зверь Стефании отозвался, между Деей и Соло начала устанавливаться особая связь…

Но тут вмешался Скульский и всё испортил!

Неужели теперь она никогда его не примет?! Но ведь он-то уже… и привязка идёт полным ходом.

Мужчина вздохнул — жена шагает рядом… и недосягаемо далеко.

Дрожит. Обиженная, замёрзшая, растерянная… Руки чесались сгрести в охапку, унести туда, где им никто не помешает, раздеть, зацеловать! Чтобы кричала, срывая голос, его имя, чтобы слёзы только от наслаждения!

Волк резко остановился — дрожит? Она озябла!

— Подожди, постоим минутку. Нам надо успокоиться, — не спрашивая разрешения Стеши, подгрёб её второй рукой, развернул девушку спиной к себе, обнял, согревая в объятиях, и пристроил свой подбородок ей на голову.

— Причёска, — попыталась отстраниться невеста.

— Плевать. Просто постой пару минут, не брыкаясь и не скандаля. Мы не можем войти в зал в настолько взвинченном состоянии. Люди-то не разберут, тем более они уже перепились. Но волки заметят. Не думаю, что тебе хочется поднять волну сплетен. Стоит самкам заподозрить, что между нами нет согласия, и они примутся судачить о разногласиях в семье альфы.

— Плевать! — отзеркалила Стефания. — Тебе на мою причёску, желания, мечты и жизнь. Мне — на сплетни и пересуды. Зачем я тебе, Борис?! Отпусти… Не будет у нас семьи.

— Будет! — рыкнул мужчина. — И ты ошибаешься, мне не плевать на твою жизнь и мечты. В противном случае я давно сделал бы тебя своей, как заведено. Учуял истинную — в охапку её, и в логово. А там метка довершит привязку, если самка сразу не ответила.

И через пару ударов сердца с тоской добавил:

— Скажи, почему ты меня не чувствуешь? Твоя волчица реагирует, она ответила на призыв Соло. И пусть ещё не окончательно его приняла, но давно не считает моего волка чужим и враждебным. Ты не в ладу с собственным зверем?

— Уже