Шрифт:
Закладка:
Мы покивали, хотя притом ощущали себя безмозглыми детьми, которым азбучные истины на пальцах объясняют. Магистр Леонт продолжил затянувшуюся вступительную речь:
– Вас обязательно научат ставить магические щиты и оказывать первую помощь раненым, – он снова закончил фразу, корректируя специально для инкуба: – Ну, почти всех из вас. Но пока Никите нельзя снимать блокиратор магии, а у Тальи, по предположениям магистра Веллеса, вообще может не хватить на подобное сил, и потому самым логичным сейчас будет притвориться, будто вы – самые обычные люди, которые могут попасть в самые страшные неприятности. Кивните, кому понятно.
Теперь уже кивнули только самые прилежные ученики, которые очень хотели подыграть добродушному преподавателю. То есть одна я. Остальные уже принялись закатывать глаза. Но Леонту и такой малой поддержки хватило для перехода к следующей мысли:
– У каждого магикопа есть приоритетное оружие, но лучше уметь пользоваться всеми из них. А пока начнем с самых обычных приемов, чтобы вы не поранились, а ваши мышцы начали крепнуть. Разбейтесь на пары!
Диминик не сдержался:
– То есть кивать уже не надо? А я только настроился.
Пока Риссая звонко смеялась над весьма посредственной шуткой, ко мне подошел Никита и неожиданно предложил:
– Давай вместе заниматься. Я не уверен, что ты до конца приняла мои извинения, хочу загладить свою вину.
– Получив кулаком в морду? – не поняла я.
– Не буду возражать. Ведь сразу видно, какой ты хороший человек, вот бы мне такого друга.
Он изобразил настолько виноватый и смиренный вид, что язвить дальше расхотелось. В тот момент отчего-то вылетел из головы вывод о нем Диминика – якобы Никита очень старается понравиться, хотя не испытывает ни малейшей симпатии к собеседнику. Чутью инкуба на чужие эмоции можно доверять, однако я почему-то об этом не вспомнила, а услышала только слова – и ободряюще ему улыбнулась.
Но встать друг перед другом для первого упражнения мы не успели. Эйм просто отодвинул Никиту от меня, надавив тоном:
– Куда попер, свежачок? Эта – моя, – опомнился и тотчас исправился: – Напарница то есть.
Берсерк услышал реплику и правильно оценил ее интонацию:
– Зачем хамить, Диминик? Ты и сам здесь новенький!
– Хамить? – обвиняемый будто действительно удивился и абсолютно обескураживающе улыбнулся, вновь переходя на привычный шутливый тон: – Магистр, во всех цивилизациях у инкубов нет никаких прав, кроме одного: мы выбираем женщин. А остальным придется терпеливо ждать в сторонке и смотреть только на тех, кто после нас останется. Я сейчас о физкультуре говорю, а не о том, что вы подумали.
Леонту было все равно, зато Риссая позеленела. Но я иррационально обрадовалась рокировке и сжала кулаки, предвкушая:
– То есть ты получишь от меня в морду? Можно ли представить день восхитительнее?
Черные глаза смешливо округлились:
– И рука поднимется – на такую-то морду?
Ну да, поднимется, хотя и не без сомнений. Но ведь магикопам разные преступники попадаются – лучше сразу научиться оставлять щепетильность в стороне.
Берсерк показал нам первый прием: захват и удар локтем. Со стороны выглядело несложно, но сразу повторить не получилось, вот для того и нужно оттачивание каждого движения. Уже через минуту преподаватель завопил:
– Риссая, ты зачем так молотишь?! Не убей своего товарища уже на первом уроке!
– Простите, магистр, – фыркнула она, грозно сдувая рыжую прядь с лица.
Видимо, поведение инкуба ведьме очень испортило настроение, потому Никите сегодня достанется по полной программе. Но и в нашем спарринге не все было гладко. Похоже, только для меня эти упражнения были в новинку, а Диминик без малейшего труда отражал мои удары. А когда настал его черед нападать, он чрезвычайно легко перехватил меня и зачем-то прижал к себе. Тут же отпустил – но на следующем шаге я снова оказалась впечатанной в его тело.
– Ты что делаешь? – возмущенно поинтересовалась, вырываясь.
Но у него даже дыхание не сбилось, а вопрос он посчитал не слишком занимательным для обсуждения:
– Любопытный препод, ты не находишь? – Он покосился в сторону берсерка, который пытался остановить Риссаю от расколачивания черепушки Никиты. – Слишком мягкотелый. Берсерки иногда так активно сдерживают свою природу, что превращаются в каких-то немыслимых мямлей.
– Радовался бы! – отреагировала я, почему-то впадая в волнительное веселье от слишком тесного контакта с инкубом. – Я и не надеялась, что именно этот урок будет таким няшным. А какое было длинное предисловие!
– О да, видимо, наш Леонт – большой любитель прелюдий.
– Ты все сводишь к сексу? – не удержалась я.
– Сейчас даже не намекал. – Диминик замер и вдруг подмигнул. – Но мне нравится, что намекаешь ты.
Я не успела ни оправдаться, ни смутиться, поскольку следующий его захват сопровождался еще и подножкой – и мы оба полетели на пол. Я не ударилась лишь потому, что он каким-то образом успел завести свою руку мне за спину – и потому я рухнула на его ладонь. Видимо, у этих обворожительных гадов еще и физиология какая-то странная, приспособленная для любых выкрутасов. Однако в итоге я все равно очутилась под ним, а уж когда наши губы оказались совсем близко, нервно сглотнула и закричала, пряча за раздражением накатившую волну жара:
– Да что ты делаешь, Дим?!
– Присоединяюсь к вопросу, – прокряхтел сверху преподаватель. – Полное обездвиживание противника мы будем проходить на следующей неделе!
Инкуб плавно встал, подал мне руку и дернул вверх, поднимая на ноги, но продолжая так же хитро улыбаться. Все же ответил на последнюю претензию:
– Да ладно вам, магистр. Будто я умею что-то еще, кроме обездвиживания противника.
– Так, может, вам в таком случае в сверхполиции не место? – недовольно спросил берсерк.
– Не давите на меня, магистр. Я от давления становлюсь еще сексуальнее – защитная реакция организма на раздражение из окружающей среды.
Учитель схватился за голову, я кое-как старалась не улыбаться. Не он первый, не он последний, кого в этих стенах доведут до истерики к моменту, пока конкретно этот курсант наконец-то станет выпускником.
Теперь била я, инкуб меня больше не перехватывал и не прижимал, но, странное дело, мне теперь отчаянно этого хотелось. Кровь уже забурлила, на ее успокоение потребуется время. И процесс пройдет быстрее, если язвить:
– Так и что на тебя сегодня нашло? Ты ведь обычно сдержанный с существами, которые тебе не нравятся!
Он снова резко приблизился – я даже дыхание на щеке почувствовала. Но ответил только после того, как я медлительно вскинула руку, выставляя блок, как учил преподаватель:
– Нашло что-то. И не сегодня. Ты очень невнимательная, Наташ. Слушай, сейчас в голову пришла идея. Потрогай меня ночью – в смысле, моего альтера. Хочу немного пообщаться в неформальной обстановке. А на передачу записок уходит слишком много энергии – я лучше приберегу ее для чего-нибудь более интересного. Ты в этом не меньше моего должна быть заинтересована.
Кровь уже не бурлила, она от этих намеков закипала:
– Сниться мне собрался? Больно надо!
– Не больно, но надо. Вот увидишь.
Звучало многообещающе – невозможно не поверить. Но я собралась, отступила и спросила напрямик:
– Ты флиртуешь со мной, или на самом деле решил меня соблазнить? С чего вдруг?
Он тоже посерьезнел, прищурил глаза – и оттого его реплика прозвучала напряженнее и искреннее:
– Разве тебе нужна для этого конкретная причина, Наташ? Вот точно-точно? Ничуть душой не кривишь?
Я знала, на что он намекал, потому сделала еще полшага назад и произнесла размеренно:
– Видишь ли, Дим, тут такая сложная дилемма. Если во мне больше от существа, то ты не получишь своего питания. Если во мне больше от человека, то ты высосешь мои силы – вначале я почувствую истощение, потом быстро состарюсь, ну а там и до смерти недалеко, если не пощадишь. Я, конечно, тобою очарована, потому что иначе инкубов воспринимать невозможно, но предупрежден – значит, вооружен.
