что я и ожидал. Кажется, Мерлин первый стал хоть что-то делать для защиты города. Заседать военный временный совет начал сразу, пусть и в неполном составе, чем вызвал сильный ропот в рядах эльфийских Старейшин. Думаю, перед началом турнира король хотел собрать временный совет из лучших воинов через десять дней. Однако, он решил не ждать даже и их, и совет, как я понял из письма принца, собирался в неполном составе уже сейчас. Уже были приняты решения о круглосуточных дозорных и закупке нового оружия. Старейшины, как писал Мер, сильно гневаются. Собери Мерлин первый этот совет даже после турнира, это вызвало бы ропот, а уж раньше времени… Этим ропотом и гневом Старейшин принц, кстати, и объяснил моё заключение.

«Корр, я не знаю, к чему так спешит батюшка, зачем так злит знать. Все семьи Старейшин во временный военный совет попасть само собой не смогут. Двор кипит от заговоров и сплетен. Вчера несколько самых знатных семей принесли письмо, в котором ультиматумом просили принять их всех в этот новый совет. Отец отказал им и, кажись, в любое другое время они бы начали восстание. Сейчас же во время турнира народ полностью на стороне нашей семьи. Последний турнир был слишком давно, народ слишком соскучился по праздникам и веселью, и насколько бы знатным ни был Старейшина, который будет призывать к бунту, народ не послушает его. Только не сейчас.

Сам отец днями и ночами работает в кабинете, даже когда уходит наш временный военный совет. Что он там делает, никто не знает. На мои вопросы он отвечает, что скоро я всё узнаю сам.

Когда я спросил о причине твоего заключения, мне отец сказал о том, что он слишком волнуется за твою безопасность. Твоё выступление на турнире было слишком ярким и запоминающимся. Корр, ты стал важной частью сплетен и заговоров в Эльфиаре. Он говорит, что наверняка кто-то из знатных семей захочет убить тебя, кто-то захочет выкрасть вместе с чертежами оружия. Говорит, что тюрьма, единственное место, где ты будешь в безопасности. Само собой до поры до времени. Это похоже на правду, Корр. О месте, где ты спрятан, знают единицы, так что о своей сохранности не волнуйся».

Прочитав письмо принца, я сокрушенно вздохнул. Ну вот почему все так сложно? Почему король не объяснил мне всё это лично и сразу? Ах да… В Эльфиаре же везде чужие уши. Наверняка после турнира меня, действительно, искать будут и богатеи из знати, и простые оружейники, да и может просто любопытствующие. Вдруг среди них окажется убийца?

Моя безопасность — это хорошо, но как я передам весточку ребятам? Стражей? Им приказано никому не говорить, где я. Мер мне это ясно в письме написал. Может попросить Мириду, если она заглянет в следующий раз? Кстати, а безопасно ли это, если Эльфиар гудит от заговоров?

Волнения и неизвестность разрывали меня эти дни, и самое смешное, что как раз в следующий визит Мириды, когда я собирался попросить ее больше не навещать меня, чтобы она не рисковала, случайно открылась тайна, о которой я в суматохе опять забыл. Тайна о загадочном стрелке, который чуть не убил меня.

Во время радостного щебета на тему «ах какой чудесный портрет меня сейчас рисует художник» девочка внезапно расплакалась:

— Я должна была сразу всё им объяснить, если бы я только знала… Я пробовала, но сестры меня не слушают.

И вот тут вот, когда девочка начала объяснять мне причину своих слез, я чуть сам себя за кирку от досады не укусил! Как я мог оставить без внимания такую важную деталь?!

Есть в этой истории одна фигура, которая все это время оставалась в тени. Впрочем, начать нужно с первого дня моего приезда в Эльфиар.

Там на мосту мне делал «кусь» один странного вида подсолнушек, который почувствовал во мне знатную гномью кровь. Так вот, всей этой сигнальной системой города, как оказалось, командует королева-мать. Она же управляет кучей светлячков, которые освещают город ночью. И цветочки, и насекомых королева лично выращивает в отдельной лаборатории, благодаря чему вся эта ерунда в пределах Эльфиара составляет общую сеть, поддерживаемую большим количеством манны. За пределом города, а по сути в дали от лаборатории и ее хозяйки, магия не действует. Очень сильный и очень специфический редкий дар королевы матери стал причиной… эм… слегка специфического характера этой «чудной» женщины. Как без ругательств тут объясниться, я даже не знаю. Очень сложно было сдерживаться при Мириде, когда я слушал ее рассказ.

Короче, как только «знатная борода» появилась в Эльфиаре, королева-мать (внезапно!) решила, что Корран отправил своего отпрыска в город, чтобы сосватать кучу королевских дочерей за кучу гномьих принцев.

Тот «небольшой» нюансик, что от межрасовых браков потомства быть не может, Ее Высочество почему то решила упустить. Еще она слегка «забыла» тот факт, что эльфийки высокого роста, этак выше любого среднего гнома раза в два. На Пангее вроде есть один бородатый похабный анекдот про тихое уютное семейное счастье гнома и эльфийки, у которых в спальне была небольшая стремянка. Мер, не сомневаюсь, посмеялся бы с него, но вот Мирида не совсем подходящий слушатель.

От дурацкости ситуации в голову пришла такая же дурацкая идея. Хохотнув, нащупал в одном из карманов моей дорожной куртки медальон с клоком бороды кузнеца. Размашистым жестом кинул его сквозь решетчатое окно Мириде:

— В этом медальоне локон чудесных шелковистых волос моей прекрасной невесты гномки. Отнеси этот медальон матери и сестрам, скажи мое сердце уже занято и их прелести мне не интересны.

Дурацкая идея, учитывая, что клок бороды кузнеца жесткий, как щетка. Еще наверняка до сих пор попахивает кислой капустой, однако я имел дело с извращенной логикой кучи сумасшедших эльфиек. Что еще по их мнению гном может носить с собой в нагрудном медальоне? Должно сработать.

На прощание Мирида сказала, что попробует передать служанкой весточку обо мне Мастеру Серафиму, если услышит о его приезде в город. Правда, принцесса при этом оговаривалась, что в городе все еще идет турнир, во дворце и на улицах куча заговоров и сплетен, и вести о приезде одного учителя с кучкой студентов до нее могут просто не дойти. Опять же, как она говорила, стражи во дворце в разы больше и «все за всеми следят». Я понимал, что она права, но был благодарен ей хотя бы за обещание и попытку.

Так в заточении и жевании бороды проходили дни. Каждый из этих дней был для меня