По сравнению с языком литературы язык публицистики, как правило, более конкретен и менее художественен. Публицистический текст всегда привязан к современности. Публицист – своего рода аналитик общественной жизни, что требует от его произведений меткости и злободневности. Художественная литература же обычно тяготеет к насыщенным, развернутым и метафоричным предложениям, в которых особое место занимает художественная лексика.

4. Использования жаргонизмов в своей практике я как-то не припомню. Хотя не исключено, что где-нибудь и «проскочили». Думаю, они уместны только там, где помогают раскрыть тему, создать атмосферу или необходимый образ. Они хорошо характеризуют членов той или иной социальной группы, о которой идет речь в произведении. А потому могут использоваться как в прямой речи, так и в определенном контексте. Но злоупотреблять ими нельзя.

5. Заимствованные слова нельзя использовать, когда не уверен в их значении и когда на их место можно без всяких потерь для смысловой окраски поставить исконно русский аналог. На мой взгляд, не нужно чрезмерно засорять речь заморской лексикой. Ведь это способствует вытеснению русского языка. Однако есть довольно большой набор иностранных слов, пришедших на нашу землю очень давно (и тогда мы уже не воспринимаем их как заимствования) или не имеющих русского эквивалента (в таком случае выбирать не приходится). Последнее особенно актуально сегодня, ведь мир стремится к глобализации и основная масса слов рождается вместе с научно-техническими достижениями, которые гораздо чаще появляются за рубежом. Но во всем (в том числе и в использовании заимствований) важно чувство меры.

6. Поскольку мы говорим о средствах массовой информации, то использование специфической лексики может ограничить круг лиц, которым будет понятно, о чем идет речь в статье или сюжете. Разумеется, это не касается специализированной прессы. Там автор говорит с читателями на одном языке, поэтому недопонимания не возникает. Допустимо, на мой взгляд, использование профессиональной лексики для полноценной характеристики того или иного героя или общности, о которой идет речь в материале. Но становится нормой для автора это не должно.

7. Я категорически против использования ненормативной лексики в СМИ. И причина здесь проста и очевидна: это ведет к резкому снижению речевой и этической культуры и способствует лексической деградации общества. СМИ формирует стереотипы. А формировать такие стереотипы недопустимо.

8. Источников многочисленных нарушений языковой нормы немало. Но главное – общее снижение культуры, в том числе и речевой. Глобализация (которая больше похожа на всеобщую американизацию), поток зарубежных телепередач и изданий с, мягко говоря, не самым интеллектуальным и лингвистически корректным содержанием, все те же «аськи» и «эсэмэски», бесконечная погоня за временем и деньгами, а зачастую и просто банальный недостаток образования – вот неполный список того, что копает могилу для русского языка в классическом его понимании.

А журналисты, к сожалению, редко идут по другому пути. Уже перестали быть смешными такие речевые ошибки: «свободная вакансия», «читая книгу, становится хорошо», «временно приостановить», «Ф(фэ)СБ», «жалюзи», «народный фольклор», «играет значение», «встреча с экс-мэром» (что при произнесении приобретает неожиданное значение). И это еще самые безобидные примеры.

9. Интернет-издания сегодня отнюдь не являются образцами правильной русской речи. Не нужно быть специалистом, чтобы найти на его страницах весь набор недочетов: от банальных опечаток до грубейших грамматических и стилистических ошибок. А если вспомнить о том, что еще есть многочисленные сайты антиэтической, если так можно выразиться, направленности, то становится совсем печально. И самое страшное, что люди перестают это замечать, постепенно теряя навык фильтрования информации.

Максимум, на что способны наиболее сознательные разработчики интернет-сайтов, – это организовать систему исправления ошибок, которой может воспользоваться каждый, кто обнаружит неточность. Но этого мало, чтобы спасти общество от речевой деградации, к которой пока ведет его Интернет.

10. Вопрос о повышении речевой культуры общества сегодня стоит очень остро, но, на мой взгляд, решить его практически невозможно. Очень уж многое для этого надо перевернуть. Начинать надо еще в семье, где родители посредством чтения (но не западных комиксов) и общения просто обязаны формировать в ребенке культуру речи. Лингвистические дисциплины, в том числе и стилистику, надо преподавать не только на журфаках и филфаках, а обучению литературе и русскому языку в школах необходимо уделять гораздо больше внимания. Работникам СМИ я вообще посоветовала бы периодически перечитывать соответствующие учебники. Очень важно (через СМИ в том числе) научить людей чувствовать язык, любить его и беречь. А еще лучше заняться этой проблемой на государственном уровне: выработать программу, которая позволила бы повысить грамотность нашего народа и имела бы свое действие на самых разных уровнях, в самых разных аспектах. Но это, наверное, тянет на долгосрочный и почти невыполнимый проект…

Константин Мильчин

Журнал «Тайм-Аут», газета «Бизнес», «Радио России», радио «Культура», в 2015 г. – редактор отдела культуры журнала «Русский Репортер», ведущий книжной рубрики в утреннем эфире НТВ

1. Не думаю, что с ним что-то такое особенное происходит. Да, в речи людей стало больше жаргонизмов и американизмов, но язык работает как мощный фильтр, оставляя только самое полезное. Пена скоро схлынет.

2. Трудно требовать от журналиста газеты «Жизнь», чтобы он изъяснялся языком Пушкина. Мне кажется, что публицистический язык у нас сейчас еще только формируется.

3. У разных газет и разных каналов язык разный, бессмысленно сравнивать язык MTV и язык «Российской газеты», язык Василия Аксенова и язык Сергея Минаева. Язык зависит от аудитории, будь то писатель и его читатели или канал и его зрители. Некоторые субкультуры (например, рэперы) пытаются создать свой слэнг, но он не особо приживается. А язык публицистики и язык литературы в чем-то похожи, а в чем-то различны. Сейчас они все больше сближаются, поскольку все больше журналистов идет в литературу, а писатели работают в газетах и журналах.

4. Использую, но редко. Чтобы расставить акценты или для усиления комического эффекта.

5. Если речь идет об использовании в разумных пределах – нормально отношусь. Переигрывать не стоит.

6. Смотря в каких СМИ. Выходящий раз в год тиражом 10 экземпляров журнал «Гиперквантовая психонейрохимия» тоже СМИ. И там без терминов не обойтись. Одно дело – когда термин используется в специализированном журнале, другое дело – в таблоиде федерального масштаба. Если перегибать палку, то читатели просто перестанут сначала понимать смысл статей, а затем и покупать издание.

7. Допустимо в определенных ситуациях. Очень редко и только в крайних случаях. Мат – слишком сильный речевой инструмент. Его нужно использовать очень редко и очень аккуратно.

8. Одно время на НТВ практически нормой стал термин «министр по делам МЧС». А нарушения объясняются ленью и безалаберностью.

9. Влияет, но на самом деле не очень сильно. Волна так называемого «языка падонков» уже спала, а как