— Чудненько. «Молодцы» просто.

— Ну, Ксюша… Ну ты же знаешь нашу Дашку. — Вик закатил глаза, видимо пытаясь изобразить жертву обстоятельств и детского террора, что при его комплекции не особо удачно получалось. — Когда она залезает ко мне на руки, смотрит своим красивыми глазищами и задает вопросы — я не могу устоять.

Ну, как я изначально и предполагала, мои мамонтятки против наших деток окажутся «слабым звеном».

— Ясно. — сложила я демонстративно руки на груди. — И подозреваю, что наша шустрая дочь у папочек уже выпросила тонну новых игрушек для себя любимой.

— Ну не тонну… — загадочно и тоже виновато протянул Андрюша. — И не только для себя, заметь. Для Ника она тоже постаралась.

Перевела на него взгляд. И мой позитивный мамонтенок сделал еще более виноватую мордочку.

— И ты туда же? Папочки, ваша трехлетняя дочь УЖЕ вьет из вас веревки. Что же будет, когда ей стукнет пятнадцать, к примеру? И сын, тот еще стратег-переросток. Быстро он сообразил, что сестре намного успешнее удается все выпросить у вас.

Оба моих мужа виновато и шумно вздохнули, театрально поникнув головам. Только я точно знала, что это все — показуха! Ну не сожалеют они ни капли.

— Избалуете детей — будете сами с этим разбираться. Я не буду цербером рядом с вами стоять. Я и так упрямо держу «линию обороны» и не балую их слишком сильно.

Вик пожал плечами и как-то легкомысленно отмахнулся.

— Ну будем разбираться по мере возникновения проблем… Что ж поделать. Сына вон строгому и молчаливому Ване на перевоспитание сдадим. Крестный же все-таки. — тут же нашелся он.

— Отстаньте от Мыша! У него любовь-морковь, семья и все такое. Вас там только не хватало!

— Да уж… — с сарказмом хмыкнул Андрюша. — Любовь… семья…

— Перестань. Не суй свой нос в чужой дом. Ты со своей семьей разберись лучше. А заодно и с методами воспитания младшего поколения. Пока что вы делаете все, чтобы у нас выросло два избалованных мажора «без тормозов».

Андрюша, как главный парламентер в случаях, когда я злилась на своих мамонтят, быстренько меня обнял и чмокнул в щеку.

— Котеночек, мы все поняли и осознали. Не дуйся на нас. Постараемся не так сильно их баловать. Правда это так сложно… — он кивнул на весело и шумно носящихся по дому детей. — Они так счастливы, когда получают новые подарки.

Даша и Никита заливались своим заразительным детским смехом, кидали друг в друга мягкие игрушки и радостно выкрикивали: «Падалки! Много падалков!».

Один подарочек сегодня был и у меня.

Но не для детей. Правда, теперь я задумалась озвучивать ли его теперь провинившимся мужьям?

Но разве я могла долго на них дуться или даже злиться? Нет, конечно.

— А это ваш подарочек сегодня. — смешно поморщившись, подсунула я им небольшую коробочку.

Наблюдать за их реакцией было особым удовольствием. Сначала они ничего не поняли и с сомнением глянули на коробку. Потом переглянулись и Вик подтянул ее к себе. Открыл.

Первым дошло до него. Андрей почему-то чуть затормозил. У Вика округлились глаза. А секунд через тридцать и у Андрюши.

Еще несколько мгновений спустя, на меня, не мигая, уставилось два «лемура».

— Вы хоть дышать не забываете? — захохотала я.

— Ксюша! Котенок! — ко мне сразу ломанулись оба. — Правда? Это правда? У нас будут еще телепузики?

На мой живот синхронно легло две большие мужские ладони. Отвыкла уже немного от этого жеста. И соскучилась по нему. Прямо такая ностальгия нахлынула, что в глазах начали проступать слезы.

— Правда. — улыбнулась я, а щеки уже стали влажными.

Меня заобнимали в четыре руки, зацеловали все лицо, чуть не задушили в объятиях.

Мы так и стояли, слепившись «пельмешками» втроем, вокруг носились дети. А через час в наш дом должны были съехаться все наши близкие.

Сумасшедший, но счастливый день в связи с этим станет еще лучше. А через какое-то время в нашем доме прибавится еще больше шума. И, возможно, ровно в два раза.

Конец