— В ресторане, — выбрала я последнее предположение. — Ему очень Костя понравился.

— Значит, поедем туда, — кивнул Глеб и взял меня за руку, уверенно шагая к выходу из парка и виднеющейся отсюда стоянке.

Каждый вдох давался труднее предыдущего. Бессилие и неизвестность тисками сжимали горло.

Только бы всё было хорошо… только бы он скорее нашёлся…

— Где же ты, — прошептала я, обхватив себя руками за плечи, вглядываясь в прогуливающихся вокруг людей, пока Глеб отошёл чуть вперёд, сняв машину с сигнализации.

Я так разозлилась, решив, что это он забрал Матвея, воспользовавшись ситуацией. А сейчас всё бы отдала, чтобы так оно и было на самом деле.

— Настя, — позвал меня Глеб, заставив отмереть и быстрым шагом направиться к нему. — Ты как? Точно сможешь искать дальше?

Я лишь кивнула, не став ничего говорить. Глупо было рассчитывать, что я смогу где-то просто сидеть в ожидании новостей. Очень глупо! Хорошо, что сам Глеб отвлёкся на зазвонивший телефон и не стал развивать тему.

— Нашли, — привлёк он моё внимание, впервые за последние несколько часов улыбнувшись.

— Нашли Матвея? — я вплотную приблизилась к Глебу, вцепившись в его футболку, как в спасательный круг, жадно наблюдая за его разговором.

— Где? Да… Понял. Сейчас будем.

— Что…

— Всё в порядке, Матвея нашли. А ты мне сейчас футболку порвёшь, — осторожно отцепив мои пальцы от ткани, Глеб развернул меня и повёл к двери машины.

— Где его нашли? Кто нашёл? Он в порядке? Он…

— Настя, — спокойно перебил Глеб рой моих вопросов. — Он в порядке. Цел и здоров. Он в отделении полиции на…

— Что он делает в полиции?! — взвизгнула я, позволяя усадить меня на переднее сидение.

Я одновременно была рада, что наконец-то стало известно хоть что-то про сына и в то же время не верила услышанному, прокручивая в голове наихудшие сценарии того, как сын мог оказаться в полиции.

Наверное, я так и не успокоюсь, пока своими глазами не увижу Матвея. Живого и здорового.

— Игорь, мой друг, сказал, что Матвей сам туда пришёл, — ответил Глеб, перекинув ремень безопасности и щёлкнув им, пристёгивая меня. — Подробности узнаем там.

Я проводила его взглядом, пока он обходил машину и садился за руль.

— Скоро всё узнаем, — поймав мой взгляд произнёс Глеб, резво вливаясь в поток машин. — Главное, что он нашёлся.

— Да, самое главное, — прошептала я и закусила губу, стараясь сконцентрироваться на мелькавшими за окном домами.

— Да, — Глеб услышал мои слова. — Главное.

Я кивнула, пытаясь сдержать всхлипы.

— Насть, — я почувствовала его тёплую ладонь на своём колене. — Иди сюда.

Я позволила ему обнять меня и прижать к себе, отстранённо заметив, что машину Глеб остановил.

— Ну что ты, — начал он меня успокаивать, осторожно поглаживая по голове. — Всё ведь хорошо, скоро Матвея увидим.

Я молча слушала всё, что он шептал, продолжая тихо плакать, уткнувшись носом в его футболку. Скопившемуся напряжению нужен был выход, я просто не могла перестать плакать, продолжая испытывать страх за сына. Мне казалось, что паника моя так и не отступит, пока я своими глазами не увижу Матвея. А может и этого будет недостаточно. В голове зудела мысль больше никогда не отпускать от себя сына. Никогда! Повторения сегодняшнего дня я просто физически не выдержу.

— Родная моя, — мягко позвал меня Глеб, отстраняясь и осторожно касаясь подбородка, вынуждая поднять на него голову. — Не плачь, всё же хорошо. Главное, что Матвей нашёлся и с ним всё в порядке. С остальным разберёмся.

— Да, — хрипло выдохнула я и рвано отстранилась, избавляясь от прикосновения Глеба.

Нам сигналили машины, намекая, что светофор давно горит зелёным, а мы продолжаем стоять, мешая движению.

— В бардачке есть влажные салфетки, — подсказал мне Глеб, трогаясь.

— Спасибо, — не стала я отказываться, дрожащими руками открыв бардачок и потянув за край упаковки салфеток.

Неожиданно мне в ноги упала квадратная чёрная бархатная коробочка, которую я поспешила поднять.

— Ничего страшного, — Глеб тут же забрал её из моих пальцев, закидывая коробку в карман в двери.

Снова кивнув, я протёрла лицо и глаза, стараясь привести себя в подобие порядка. Мы уже свернули к парковке перед зданием отделения полиции.

— Матвей! — увидев сына на улице в компании какого-то мужчины, я начала дёргать за ручку, пытаясь как можно скорее оказаться рядом с сыном.

— На ходу выпрыгнуть не получится, — громко произнёс Глеб, останавливая мои попытки открыть заблокированную дверь. — Я помогу.

Остановив машину прямо на въезде, Глеб отстегнул мой ремень безопасности и щёлкнул кнопкой, разблокировав двери.

Как сама не своя я выпрыгнула из машины, срываясь с места и побежав к сыну.

— Никогда больше так не делай! — я прижала его к себе, опустившись на колени прямо на асфальт. — Слышишь? Никогда!

— Ну мама, — вяло протянул Матвей, пока я осматривала его ручки и ножки, проверяя, что он действительно цел и невредим.

— Я чуть с ума не сошла, котёнок, — прошептала я, глотая слёзы, и судорожно продолжая гладить сына то по волосам, то по худеньким плечикам. — Разве так можно? Как ты здесь оказался?

— Я просто хотел найти Глеба, — совсем тихо ответил Матвей. — Ты сама говорила, что если я потеряюсь, то нужно искать полицию. Я думал вернуться, пока тётя Люся спит, но меня не отпустили…

Глаза Матвея наполнились слезами, нижняя губа дрожала, заставляя меня снова прижать его к себе. А я сидела и просто не знала, как реагировать на услышанное.

Он искал Глеба.

— Ты ушёл сам из квартиры? — уточнила я, дождавшись лёгкого кивка головы. — Родной мой…

— Ты сказала тёте Люсе, что Глеб больше никогда к нам не придёт, — начал всхлипывать сын, опустив голову и пряча от меня слёзы. — Я хотел его найти и попросить помириться с тобой.

Я затравленно обернулась на Глеба, разговаривающего с мужчиной, что ждал нас здесь с Матвеем. Когда сын успел так сильно привязаться к нему? Почему я этого не заметила? Он ничего мне не говорил… боже, я так радовалась тому, что Матвей не спрашивает про Глеба, в то время как он просто подслушал один из моих разговоров и сделал свои выводы.

— Родной, — тихо обратилась я к сыну, стирая слёзки с его личика и заглядывая в глаза. — Ты должен был рассказать мне, а не убегать искать его. Понимаешь?

— Мама, — словно не слыша меня отозвался Матвей. — Я больше не буду просить корги. Можно Глеб будет снова к нам приходить?

Из груди, как будто от удара, выбило весь воздух. Я и представить себе не могла, что за такой короткий период Глеб станет так важен для Матвея. Что это? Интуиция? Или он на генетическом уровне чувствует, что Глеб ему совсем не чужой? Ответа у меня не было.